– Это ещё зачем?

– Холера их знает,- отвечал Калачёв искренним голосом.- Наверное,для моей же пользы.

– Зачем же тогда ты голодовку объявлял?

– Они до маразма дошли,- нервно объяснил Калачёв.- Всех моих родственников хотели на учёт поставить,чтобы анализы у них брать.А у меня родственники живут в Новосибирске и на Алтае.Представляете,какая морока с анализами могла быть? Тогда я объявил голодовку.Они сразу отстали.

– И выписали?

– Нет.Выписали,когда я сказал,что никаких процедур делать больше не буду.Сразу пришёл главный и объявил,что я здоров.

– Молодец,отмазался,- похвалил я задумчиво.- А кто конкретно твоих родственников хотел достать?

– Откуда я знаю?
– возмутился Фомич.- Приходила какая-то медсестра с анкетой.

– А зовут как?

– Зовут? Альбиной Михайловной.А что?

– Альбина Михайловна?
– переспросил вошедший в тот момент Ситкевич.Которая завмашбюро? Что с нею такое?

– Завмашбюро - Альбина Михеевна,- поправил я.- Михайловна в больнице работает.

– А! Беленькая,пожилая,дочь в музыкальную школу ходит,- продолжал приставать Ситкевич.- И что?

– Фомич,объясни ему,куда дочь пожилой и беленькой ходит,- попросил я.Человек сильно хочет.Иначе работа остановится.

Ситкевич не обиделся.

– Интеллектуальную работу,которой мы занимаемся,остановить невозможно,- произнёс он назидательно и поднял вверх палец.- Её можно делать в любых условиях.Например...

Когда,где и при каких условиях можно делать интеллектуальную работу,я слушать не стал.

Ну,далее до конца рабочего дня всё шло уже своим чередом.О вчерашних бурных событиях напомнила лишь многостарадальная остановка городского транспорта,мимо которой я шёл,возвращаясь домой.Вот здесь лежал убитый шальной пулей мужчина...

– Стреляют по простым людям,как по мишени,- произнёс чей-то голос за моей спиной.- Скоро носа не покажешь,чтобы не получить по нему.

Я обернулся.Сзади шёл небольшого роста мужичок в потрёпанном костюме,с плешью на голове и с толстыми,вывернутыми губами.

– Я говорю,человека вчера здесь,на остановке,убили,- пояснил он,пристроившись рядом.- Из автомата.Ехал домой,а попал в морг.

– Я знаю,- буркнул я,удивляясь тому,как быстро слухи проникают в толщу народных масс.- Видел.

– Ага,- согласился мужичок.- Я не видел,мне рассказали.Мурат рассказал.Тебе привет от него. Я стал,как вкопанный.Нет,этот мужик не из толщи народных масс.Хотя выглядит вполне подходяще.

– Как у него со здоровьем?
– озаботился я.

– Прооперировали удачно,- сообщил он.- Жизнь вне опасности.Чего стоим? Пошли.

– Нет,не пошли,- не согласился я.- Говори,что надо и разбежимся.

– Бутылочку ему надо какую-то,- сказал плешивый и вздохнул.Пузырёк.Флакончик.Велел сказать,что он жив и скоро будет здоров.Чтобы ты никому другому не надумал отдать.Заплатить обещал.

– Слышал я всё это уже,- я поморщился и посмотрел поверх его головы на разросшийся куст акации.Интересная мысль пришла мне в голову.- Пузырька-то у меня нет.Но я тут вот что узнал недавно...Ты Мурата увидишь ещё?

– Может быть,- сказал мужичок осторожненько.- Говори,что узнал.

Я посмотрел на него скептически.С единственной целью: чтобы он проникся важностью сообщения.

– Цыпа,говорят,живой.

– Цыпа?
– мужичок пожевал толстенькими губами.- Кто говорит-то?

– Шофёр из больницы.Который жмуриков возит.Сбежал Цыпа,говорит.

– Ага.Ещё что знаешь?

– Ничего.Кому Цыпа нужен - пусть ищут.

– Может,кому и нужен,- произнёс мужичок неопределённо и опять вздохнул.- Бывай.Не забудь про Мурата,а то обидится.

И пошёл к остановке.

А я пошёл домой.

* * *

Но дома мне не давали покоя всякие нескладные мысли.Меня почему-то беспокоили родственники Калачёва.Не сами по себе родственники,а интерес,проявленный к ним.Даже какие-то дурацкие анализы для них придумали...И ещё я был убеждён,что Коршуновский про Цыпу безбожно врал.Потому врал,что,хотя Цыпа и помер отчего-то,но тело его вследствие каких-то таинственных и достаточно веских причин в морге отсутствовало.Это фантастическое предположение объясняло ложь: пациент не помер,а сбежал,ищите...А что Цыпа кому-то нужен,я теперь не сомневался.Знать бы ещё,зачем...

Но коли Цыпа нужен,то его непременно будут искать.И этим можно воспользоваться.

Я подумал ещё немного,посмотрел на часы - было начало седьмого,и полез в шкаф.Из укромного уголка его я вытащил небольших размеров коробочку,примерно пять на семь сантиметров,белого цвета,с небольшим экранчиком вверху,как у калькулятора.Над экранчиком была сделана надпись латинскими буквами: "Олимпус".Внизу указан тип: L-400.В вертикальной прорези виднелся красный флажок - счётчик ленты...Коробочка представляла собой миниатюрный кассетный диктофон,который используют во всём мире для этой,как её...скрытой записи акустической информации.И купил я её по случаю у отъезжавшего на житьё за бугор очень хитрого мужика.Просто так,на всякий случай купил.