– Эшсен Джайн, – представился он. – Не забудьте, – Эшсен протянул ей повязку из черной ткани, которую все еще держал в руках.

Она подошла ближе, глядя ему в глаза. Положила свою руку на его, задержавшись в этом жесте, словно раздумывая, что делать дальше. Ее прикосновение было неправильно приятным, он не успел заставить себя своевременно отстраниться.

– Оставьте себе. Вы дежурите завтра, – она отпустила его руку и сделала шаг по направлению к двери.

– Моя смена заканчивается сегодня.

– Вы дежурите завтра, Эшсен, – его имя она произнесла мягко, аккуратно пробуя на вкус. Посмотрела ему в глаза, улыбнулась и наклонила голову набок, – Вам почему-то очень хочется завтра дежурить.

Она исчезла через запасной выход рядом с залом.

Он услышал, как закрылась дверь.

Вечером, чувствуя себя полным идиотом, он связался с замдекана, Ашей Скай, и попросил поставить ему еще одно дежурство. Соврал, что не закончил работу с регламентами.

На следующий день он трижды обошел корпус, час просидел в спортивном зале, вертя в руках повязку из мягкой ткани и вдыхая Ее запах. Не цветочный, как он ожидал. Теплый, терпкий, дающий ассоциацию с чем-то, что он не мог определить. Она не появилась в зале и не исчезала из его головы.

Если в Службе Дружеских Связей появилась информация о произошедшем, его бы уже здесь не было. Значит, это все-таки осталось «между ними»? Но если бы те же СДСники узнали, что его мозг без препаратов вышел из серой пелены, они первые бы были в восторге.

Он сел на маты и завязал себе глаза.

Время до начала учебного года закончилось быстрее, чем он ожидал. Были две встречи со Службой Дружеских Связей, на второй сменился «Друг». Это было почти не важно, они все носили форму оттенков льна, все были выдрессированы говорить ровно и участливо, их всех во время работы звали Алекс. К ним можно было не привыкать, менялись их пол, раса, возраст. Они поддержка и сопутствующие решения.

Именно СДСникам принадлежала эта «гениальная» идея – отправить его в Академию и не в профессиональное звено, нет, именно к юным ученикам в процессе формирования мировоззрения и самоопределения. Как будто он, с дефицитом того и другого, мог быть им чем-то полезен. Но его отпуск по личным причинам и состоянию здоровья уже исчерпал все возможные лимиты. Пришлось соглашаться.

После произошедшего с отцом он не вернулся на службу. Начал вставать позже, перестал выходить из своего жилого отсека, игнорировал входящие. Формальные ободрения звучали бессмысленно, на вопросы не было ответов. Он мог бы подсесть на что-то, но воспитанная с детства брезгливость оберегла его от этого пути.

В основном он спал. Так было легче. Перед сном он размышлял на тему «Зачем это все?», от этого становилось хуже, он задергивал шторы и представлял, что его нет.

Наблюдая его состояние, в Службе Дружеских Связей решили, что нужна смена обстановки. Даже педагогическую нагрузку для него временно снизили на первое полугодие – чуть больше половины нормы, чтобы он адаптировался и не перегружался. Словно он нечто хрупкое. Он – когда-то один из лучших по физической подготовке на своем потоке в профессиональном звене. Обладатель знаков отличия «Молодой лидер», «Эффективная команда», инициатор оптимизации процессов, выжимающий максимум из команды, всегда работавший сверхурочно… Последние месяцы он чувствовал утомление, дойдя из спальни на кухню и обратно. Спал днем, просыпался вечером, ложился снова и так по кругу.

За годы службы, когда он тратил минимум, постоянно находясь на работе, самой большой покупкой стала торжественная похоронная служба для отца. Он мог позволить себе этот «восстановительный отпуск» в Академии, благодаря сбережениям. Безразлично, получится что-то или нет. Алекс сказал: «Стратегия – погружение в настоящее». У Алексов ясный и позитивный взгляд на вещи. Разумнее не спорить. На летних «дружеских» встречах Эшсен не упоминал об инциденте в зале, с ясностью там были проблемы.

Зато он нашел списки группы Иверин Ривер. Он мог просто залезть в ее личное дело, но остался бы след. Все-таки глупости такого уровня он когда-то отслеживал сам.

Поэтому он наспех придумал легенду, чтобы иметь возможность посмотреть ее файл. Он просмотрел все личные дела учеников ее параллели, сказав себе, что хочет познакомиться со своими группами, привыкнуть к именам и узнать личные особенности, чтобы лучше реализовать индивидуальный подход. Звучало уместно и адекватно. Индивидуальный подход. Да здравствует изучение регламентов Академии: всегда и во всем забота о личности курсантов.

Иверин Ривер. Полных лет девятнадцать. («Слава Богам», – подумал он).

С фотографии на него смотрели те же зеленоватые глаза, но стрижка была короче. Сейчас волосы волнами опускались ниже плеч.

Семья – семейный климат оценен как благоприятный (доверительные отношения, доброжелательность, умеренный контроль). Учебные успехи средние.

Все отметки примерно на одном уровне.

Посещаемые секции: спортивный комплекс.

Секции, посещение которых завершено: коммуникации, этика, живопись.