Шрифт:
В голове моментально проносится много ярких картинок, которые тут не к месту. Останавливаю поток мыслей и аккуратно поднимаю Марину. Второй раз за сегодня. Но сейчас она ослабленно лежит у меня на руках. Людмила суетится и что-то причитает. Степан открывает входную дверь.
Переступаю порог дома, прижимаю Марину к себе. Мой пульс убыстряется. Уже второй раз за один день, она так близко ко мне. Вдыхаю запах ее волос. Смотрю на тонкую пульсирующую вену на шее.
Эти полгода я так часто думал о ней, потом заставлял себя не думать, и вот сейчас она в моих руках. А прямом смысле. Лишь бы с ней все было хорошо!
Людмила оббегает меня и открывает дверь в гостевую спальню. Кладу Марину на кровать.
– Там Борис Маркович приехал. – слышу голос Степана. – Руки моет и идет.
Отлично. Людмила вздыхает рядом. Не расспрашивает. Знает, что надо потерпеть, и сам все расскажу.
– Ну что ж, - врач заходит в комнату бодрым шагом. – Это больная? Людмила включите верхний свет и всех посторонних попрошу на выход.
Степан с Людмилой выходят. Я задерживаюсь в дверях. Марина выглядит такой хрупкой, такой беззащитной на огромной гостевой кровати в свете люстры. Вдруг отчетливо понимаю, что не хочу оставлять ее одну.
– И вы тоже, Алексей Васильевич! – продолжает врач.
– Возможно, мне лучше остаться, – неуверенно говорю я.
Борис Маркович секунду смотрит на меня и поднимает бровь:
– Вы уверены, что хотите присутствовать при осмотре посторонней женщины?
Глава 7. Алексей
– Может чайку?
– хлопочет Людмила, когда я выхожу из гостевой спальни и закрываю за собой дверь. – Или что по крепче?
– Чай. – говорю я и иду за ней в столовую. – Вдруг сейчас снова за руль и в больницу.
Людмила шумит баночками и достает три чашками. Степан присаживается рядом. Да, они мои работники, но не слуги.
– Так что же случилось? – не выдерживает мой сторож. Он же садовник и мой главный мужской помощник по дому и хозяйству.
– Это Марина Игоревна. – начинаю я, - учительница Васи.
– О, та самая? – восклицает Людмила.
– В смысле?
– спрашиваю я и отчего-то тушуюсь.
– Так Васятка же часто говорит о ней. Марина то, Марина это, наша Марина. Она же у него началку ведет, да?
– Да… – Ловлю на себе заинтересованный взгляд Людмилы. – Да, это она. Ее сегодня в парке сбил самокатчик. Она упала, подвернула ногу. Я от своих ехал, смотрю толпа на тротуаре, и все кричат. Пригляделся – там Марина Игоревна. Решил подвести ее и нам собака какая-то под колеса бросилась. Вот она сознание и потеряла.
Людмила вздыхает и качает головой. Слышу шаги в коридоре и к нам в столовую заходит врач. Людмила тут же достает ему чашку. Мы молча смотрим на него.
– Все в порядке. У пациентки действительно был обморок, сейчас он перешел в глубокий сон. Это бывает. – Он делает глоток и продолжает, - перелома нет. Только растяжение. Ногу я ей перебинтовал. Пусть спит, я думаю сон продлиться до утра, или даже до середины завтрашнего дня. Как проснется – строго постельный режим. Хотя бы на пару дней. Ну, как раз впереди праздники, есть время отлежаться и постараться ногу не тревожить. Если отек спадать не будет – тогда на рентген, на всякий случай. Но, на первый взгляд, все в порядке. Так что через два-три дня, будет ваша учительница бегать, как и прежде. И если какие-то вопросы будут – сразу звоните.
– Спасибо, Борис Маркович! – благодарю врача. – Я вас провожу.
– Нет, нет! Отдыхайте. У вас тоже был стресс. Я бы вам даже рекомендовал чего-нибудь покрепче чая, в разумных дозах, конечно, и отдыхать! Доброй ночи!
– Я провожу – поднимается Степан за врачом, – и заодно ворота закрою.
– Спасибо, - я тоже встаю и иду в коридор.
– Алексей Васильевич, ужин готовить?
– спрашивает Людмила.
– Что хотите?
– Нечего. Я не голоден. Если что, я у себя в кабинете.
Направляюсь в кабинет на первом этаже, но решаю свернуть в гостевую спальню, посмотреть, как Марина. Тихо приоткрываю дверь и захожу в комнату.
В углу тускло горит ночник. Маринины вещи сложены в кресле: юбка и пиджак, блузку врач предусмотрительно с нее снимать не стал. Только расстегнул ворот пошире.
Она лежит на высокой подушке, прикрытая одеялом. Я слышу ее ровное дыхание и медленно подхожу к кровати. Ловлю себя на мысли, что снова хочу прикоснуться к ней. Взять ее ладонь в свою руку, погладить тонкие пальцы. Останавливаю себя. Она может очнуться, лучше пусть спит. Марина шевелится во сне, и я отстраняюсь. Мой взгляд падает на ворот блузки, который так заманчиво приоткрыл ее грудь. Нежная белая кожа словно светиться в темноте.
Дверь тихо открывается, и я делаю резкий шаг назад. На пороге стоит Людмила с подносом.
– Водички принесла. – шепчет она. – Вдруг ночью очнется. Да вы идите, ложитесь. Я послежу, посижу рядом. Мне не сложно. Если проснется, расскажу где она. Или вас позову.
– Да, - соглашаюсь я, - если она проснется, будите меня. В любое время.
Иду к дверям и останавливаюсь.
– Людмила, посмотрите ей что-нибудь из вещей, вдруг она захочет переодеться, когда очнется.
Людмила кивает и вежливо, но настойчиво выпроваживает меня из спальни.