— Товарищ лейтенант, верните пожалуйста моё оружие.

Послышалось сзади, обернувшись, увидел капитана Щукина, он стоял один позади меня, без своих бойцов.

— Вы товарищ капитан глупостей делать не будете?

— Не буду.

— Ну хорошо, тогда держите.

Достав ТТ Щукина, протянул его ему, а сам был готов в случае чего мгновенно его снова разоружить, но капитан не стал глупить, а просто засунул пистолет в свою кобуру и застегнул её. Не похоже было, что он продолжит гнуть свою линию в моём обвинение на работу на противника. Тут как раз прибежал дозорный и сообщил, что к селу вышли ещё наши окруженцы, около полутора сотен, причём тоже с того направления, откуда пришли и мы.

— Товарищ капитан, хотите посмотреть, как надо проводить первичный опрос окруженцев на поиск агентов врага?

Щукин сначала с недоумением посмотрел на меня, а затем неожиданно сказал: — Хочу.

— Тогда пойдёмте к вышедшим, и своих бойцов захватите.

Через пять минут мы уже направлялись на околицу села, куда и вышли окруженцы. Их было около полутора сотен, как говорится каждой твари по паре, со всех родов войск, а старшим там оказался старший лейтенант.

— Товарищ старший лейтенант, представьтесь пожалуйста и дайте ваши документы.

Старшой без возражений представился, оказался командиром роты, и так же без разговоров дал свои документы. Раскрыв их, ознакомился, и про скрепку не забыл, после чего вернул их назад владельцу.

— Товарищ старший лейтенант, все эти бойцы ваши, или есть присоединившиеся?

— Моих тут три десятка, это из моей роты.

— Хорошо, пускай они встанут вот там.

Я махнул рукой в сторону, и вскоре тридцать четыре бойца встали в стороне.

— Теперь бойцы из вашего батальона и полка есть?

Таких оказалось еще с полсотни, их тоже отвели в сторону к первым и бойцы Щукина просто принялись проверять у них документы, а сам Щукин и старший лейтенант в недоумении смотрели на меня. Ещё три небольшие группы бойцов общей численностью в сорок три человека встали в сторону, правда у каждого из этой группы я проверил документы лично. Осталось лишь девятнадцать человек одиночек, они продолжали стоять в строю, а я оглядел их и один из них, сержант, мне не понравился. Слишком опрятно он выглядел по сравнению с другими, но всё же всякое бывает, поэтому я пока просто взял его на заметку. Подойдя к бойцам, стал по очереди проверять их документы, но после проверки ни куда не отпускал. Проверил и у сержанта, судя по дате, выдали их перед новым годом, а скрепки просто блестели стальным сиянием. Спокойно вернул сержанту его документы и перешёл к следующему бойцу. Через пару человек ещё один красноармеец мне не понравился, если от остальных пахло потом и дымом, то от этого едва уловимым запахом земляничного мыла. Закончив с проверкой документов, подошёл к капитану и тихо, что бы кроме капитана и стоявших рядом с ним его бойцов ни кто не услышал, произнёс.

— Сержант и третий от него боец слева твои клиенты. Сейчас с бойцами спокойно подойдёшь к первому в шеренге и как бы изучающее пойдёшь к концу, когда поравняешься с красноармейцем, заломите обоих.

— Хорошо, всё слышали?

Это Щукин сказал уже своим бойцам. Неторопливо мы все приблизились к шеренге окруженцев и капитан не спеша, вглядываясь в нервничающих бойцов, пошел к краю шеренги. Когда он миновал третьего, после сержанта бойца, его люди мгновенно их скрутили. Вернее скрутили бойца, а сержант как то ловко извернулся и оба бойца особиста отлетели в сторону. Сержант мгновенно выхватил из своего сапога финку, вот только больше ничего сделать не успел, так как я был настороже и шел позади капитана с таким расчётом, что бы оказаться именно возле сержанта, когда его будут брать. Молниеносный удар в челюсть, и потерявший сознание сержант отлетает назад, где и остаётся лежать на земле.

— Теперь объясняй, чем они привлекли твоё внимание и вообще, объясняй всё.

— Хорошо, сначала лейтенант, он не одиночка, вышел со своими бойцами, значит не агент немцев, как и его бойцы, а также люди из его части. Остаются малые группы и одиночки, вот они и стоят в этой шеренге. К сержанту чуть позже вернусь, а пока по тому бойцу, понюхай, чем пахнут остальные бойцы, и чем этот.

Капитан шагнув к замершим бойцам, стал принюхиваться возле каждого, затем вернулся ко мне.

— Чем они пахнут? — Сразу спросил Щукина.

— Потом и дымом.

— А теперь чем пахнет этот боец?

Щукин как собака, обнюхал бойца, и до него стало доходить.

— От этого пахнет едва заметно земляничным мылом.

— Спрашивается, как от бойца, что как минимум пару дней скитается в лесу, сидит у костра, пахнет не потом и дымом, а земляничным мылом. Товарищ старший лейтенант, как долго с вами этот боец? — Спросил я у лейтенанта.

— Вчера к нам присоединился, вечером.

— А сержант?

— Тот с нами уже три дня.

— Вот видите товарищ капитан, а теперь давайте сержанта сюда.

Два дюжих бойца уже связали сержанту руки за спиной и легко его подняв, подтащили к нам. Я, достав у сержанта документы, протянул их капитану.

— Сравните его документы со своими или своих бойцов.

Щукин их сравнил и ни чего не понял.

— В чём дело, что в них не так?

Я просто ткнул его пальцем в скрепку.

Сравните даты выдачи документов и внешний вид. Щукин сравнил и тут до него дошло.

— Ржавчина?