– Ах, ты фригидная сука, – ревет бывший, восстановив дыхание. Надо было бить посильнее, чтоб подольше продышаться не мог. – Ты же в постели бревно. А я не железный. Я хочу, чтобы меня любили.

– Ну ты и мудак, – горечь затапливает все внутри. – Да это же ты у нас, то занят на работе, то устал как собака. Теперь-то я понимаю, где ты так трудился. Я уж, грешным делом, подумала, что у тебя кризис среднего возраста наступил и импотенция.

– Я тебя никогда не любил. Ты была мне просто удобна. А секс, это так, для здоровья, когда у меня не было горячей женщины. Ты даже забеременеть и родить не смогла. Зато ты была не способна на измену. И это самое главное. Хотя сейчас и на бревно кто-то позарился. Наверное, твой Ядов такой же никчемный в постели как, и ты, – он тяжело дышит, высказав свой спич.

– Так это же ты говорил, что надо сделать карьеру, встать на ноги, раскрутить редакцию, пожить для себя. Перечислять еще? – начинаю заводиться. В конце концов, я тоже не железная, а этот козлин,а задел за живое. – Какой из тебя отец? Чему ты можешь научить ребенка? Как трахать все, что шевелиться?

– А ты как ноги раздвигать перед первым встречным, – рычит бывший.

Я бью, не задумываясь, рука оставляет красный след на щеке Артура от хлесткой пощечины, которой я его награждаю. Он резко хватает меня за волосы и притягивает к себе, хотя я и не была к этому готова, но оказываю сопротивление. Ему удается меня повалить на пол. Он наваливается сверху, и я вижу его перекошенное злобой лицо. Слышу его тяжелое дыхание.

– Вот и передо мной сейчас раздвинешь, – шипит мне в ухо. У меня перехватывает дыхание и кружится голова оттого, что я слышу. Он разговаривает со мной как шлюхой. Тот, который был для меня самым лучшим, любимым, единственным. Тот, который сделал меня женщиной и научил ремеслу.

– Обломись, – сгибаю колено и впечатываю ему в пах. – Я не подбираю объедки.

Начинаю подниматься, но Артур хватает меня за ногу и дергает вниз. Не удержав равновесие, я снова заваливаюсь на пол и оказываюсь под бывшим мужем. Он прижимает меня к полу, усаживаясь мне на живот. Одной рукой он фиксирует мои руки вверху, а второй начинает задирать футболку. Футболка не выдерживает напора и рвется в клочья. Чувствую, как он царапает меня своими ногтями, оставляя на коже красные полосы.

– Нет, – сопротивляюсь я, пытаясь сбросить его с себя, но это не приносит никакого результата.

– Тише, – говорит он, целуя мою шею, спускается ниже, – я не хочу делать тебе больно. Я хочу, чтобы ты запомнила навсегда, кого ты променяла на какого-то убийцу. Только не говори, что ты не хочешь меня, – жарко шепчет он мне в лицо, обдавая ухо горячим дыханием.

– Да я хочу забыть как страшный сон тебя и жизнь, которая прошла рядом с собой, – пыхчу я, не переставая пытаться освободиться. – Ты ублюдок.

Глаза Артура горят каким-то нечеловеческим огнем. Он становится похож на зверя. И вот сейчас мне по-настоящему страшно. Его руки мнут мою грудь, оставляя синяки, и это доставляет ему удовольствие. Он наклоняется ко мне и кусает за плечо. Шиплю от боли.

– Отпусти меня, – кричу я, продолжая вырываться, слышу щелчок ремня. Понимаю, что он сейчас будет расстегивать брюки.

Зарычав, я отталкиваю его от себя и вскакиваю на ноги. Мне хочется выть, и рвать на себе волосы, но я сдерживаюсь. Я не могу позволить себе этого сейчас. И не потому, что не хочу быть с ним, а оттого, что хочу остаться в живых. Потому что я просто боюсь. Боюсь того, что сейчас произойдет.

Врываюсь в квартиру. Меня трясет от ярости. Бросаю взгляд на перепуганную Яну, и сидящего на полу Артура.

– Убью, мразь, – рычу я, поднимаю его, только для того, чтобы ударить.

Артур пытается увернуться, но я сильно бью его в живот. Он скрючивается от боли, и я бью снова. Пытается встать, но падает на пол, после третьего удара. Я бью его ногой по лицу, он отползает в сторону, я иду за ним, продолжая бить, попадая по ребрам. Артур хрипит, из носа и рта течет кровь. Я наступаю ему на грудь, у него не хватает сил дышать, и я снова бью.

Удар приходится по лицу. Артур пытается встать, но я снова наношу удар.

– Я убью тебя, тварь, – кричу, нанося удар за ударом. – Если ты еще раз к ней прикоснешься!

Артур, кажется, не понимает моих слов, ему больно, он хрипит, пытается что-то сказать, но не может. Я не даю ему говорить, бью снова и снова, пока он не падает на пол.

Яна начинает кричать, ее трясет. Я с трудом удерживаюсь оттого, что бы не ударить и ее. Не могу, она слишком беззащитна, слишком близка.

Артур падая, ударяется головой о стену, я подхватываю его, сажаю на пуфик, который стоит в коридоре. Надавливаю на шею и снова бью. Кровь струится из разбитого носа и губы, пачкая мои сбитые костяшки. Отпускаю, и он снова падает на пол. Он не произносит ни звука. Только смотрит на меня, как будто не понимает, что происходит.

– Остановись. Ты убьешь его, – кричит Яна, пытаясь меня урезонить. – Сейчас соседи полицию вызовут. Оно тебе надо? Да, заберите его, наконец, – обращается к моим ребятам, которые так и остались стоять в дверях.

Подхожу к Артуру, который умудрился сесть и привалиться к стене. На его лицо страшно смотреть, но мне его не жаль.

– Так я поступаю с каждым, кто пытался встать у меня на пути или взять то, что принадлежит мне. Ты усвоил? – он только смотрит на меня заплывшими от гематом глазами и молчит.