В воздухе повисло логичное: «Уж если родная мать тебя жизни не научила».

Мама научила Кристину засовывать свое мнение куда подальше, когда от него нет никакой пользы, кроме вреда, поэтому провинившаяся кивнула и уставилась в пол.

– Что ж. Ступай в библиотеку, я пришлю остальных, подготовите отчет для завтрашнего выступления перед фондом.

На выходе из кабинета ждал Вик. Прогуливал, конечно.

– Окунула в дерьмище, попеняла баблом и отправила пахать за наших золотых ребят? – поинтересовался он, пристраиваясь к быстрому шагу Кристины, которая торопилась, собираясь переодеть ботинки.

– Я с тобой не разговариваю. А в состав золотых ребят и ты входишь.

– Крис, забей. Сама виновата. Могла бы раньше вернуться. – Вик сел на скамейку, на которой уже устроилась Кристина, и толкнул ее в плечо.

– Можешь со мной вообще никогда больше не общаться? – взмолилась Кристина, отодвигаясь.

– Ага, если скажешь Варьке, что ты мне очень благодарна и я хороший парень.

– Чего? – Кристина оторопела. – Ты опять, что ли? Вик, она только забыла тебя…

– А я передумал, – ухмыльнулся он, перекусывая зубочистку и сплевывая на пол.

Семь золотых эльфиек кружились под призрачную музыку в просторном танцевальном зале под холмом. Сумрачные тени ложились на трепещущие крылышки непосильным грузом, тяжелый воздух пустых столетий сопротивлялся, словно водяная толща, и эльфийки постоянно сбивались с такта и спотыкались.

Земляной потолок нависал слишком низко, бриллиантовая паутина выцвела и растрепалась, зеркало воды на полу помутнело, кое-где завелась плесень. Ее не было видно, но, сколько бы эльфийки ни взмахивали крылышками, разгоняя по залу аромат цветов, привкус гнилой влаги все равно возвращался.

Ирн полулежал на выбеленной морем коряге в виде двухместного трона, впрочем, ему и одному едва хватило места развалиться, задрав босые ноги к потолку. Волосы цвета старого золота свисали до пола, отсутствующий взгляд блуждал по серым корням деревьев, за столетия прокопавшиеся в заброшенный зал. Он, казалось, не смотрел на тонких золотых эльфиек, но, стоило им замереть, поднимал руку, и музыка становилась чуть громче, принуждая пальцы – сплетаться, ступни – скользить, а тело – выгибаться.

Все было не то.

Ирн развернулся, перевел взгляд на танцующих:

– Может, вам нужны партнеры? – Он тряхнул волосами, рассыпая сияющую пыльцу на пол бывшего бального зала.

Подходящий заброшенный холм нашелся прямо в городе – в Гринвичском парке Лондона. Ирн даже не сомневался, что там никого нет, и оказался прав. Похоже, во всей Британии нынче не сыскать фейри, кроме тех, что сотворил он.

Он знал, что надо сделать следующим – поискать в других местах. В иных странах, в тайных рощах – повсюду – и посмотреть в глаза правителям: не бывало еще такого, чтобы у королей в роду не встретилось фейри и в зрачках смертных не мерцали золотистые искры. Но сегодня ему хотелось ненадолго вернуться в привычный мир, в котором царили вечные танцы, вечное вино, недолговечная любовь и серебристый смех.

Со смехом тоже было не очень. Острозубые свежерожденные эльфийки не знали старых танцев, не умели веселиться так, как древние фейри, почему-то шарахались от него и вообще походили на поломанный механизм с куклами-автоматами – резкие движения, заедающая мелодия и облезлая краска на шестеренках.

Пыльца мигнула золотом и скрылась в мутной воде… но через несколько мгновений из каменного пола выросло шесть черных силуэтов. Что там за тысячелетия скопилось под магическим зеркалом воды, Ирн не знал, но ему стало любопытно.

Золотой меч скользнул в руку и тотчас прошелся по шестерым, оставив каждому отметину: на плече, животе и на горле, на колене, виске и на губах. Остатки крови смертных смочили темный камень, пыльца фейри впиталась в пористую поверхность, и фигуры задрожали, расплываясь, словно Ирн смотрел на них сквозь горячий воздух.

Вороньи перья, осколки стекла и крошки булыжников, оброненные кольца, жухлая листва, кости рыб и мелких зверей, сгнившие шкуры, уголь и песок – все шло в дело, встраивалось, вплавлялось и искало место на высоких черных фигурах, поначалу неуклюжих, но с каждым мгновением все более угловато-резких и ловких.

– Звезды… – негромко позвал Ирн, подняв голову к потолку, и своды холма раздвинулись, открывая бывший бальный зал ночному небу.

Двенадцать звезд сорвались с небосвода и упали на протянутые ладони Ирна. Он встряхнул пальцами – и фигуры открыли сияющие светлые глаза.

– Танцуйте! – махнул Кровавый Король, закрывая холм.

Музыка – отражение звучащей когда-то в зале – возникла из сотен прошедших лет и заставила шестерых темных сидов [6] шагнуть к шестерым золотым эльфийкам и заскользить в диковинной призрачной джиге, танцевальных па которой не знал никто, даже Ирн, но тела фейри и эльфийские души странным образом подсказывали, что делать.