Что в Египте, что в Хорватии одна такая группа Рыцарей культа Смерти могла соперничать не только с царем, но и с царствами. Достаточно вспомнить пример, когда реформатор фараон Эхнатон начал активную компанию, направленную против жрецов Фив, и потерпел поражение. В качестве другого примера, посмотрите на карту сегодняшней Европы, она сформировалась благодаря тем самым Рыцарям культа Смерти. Именно эти люди перекроили Европу; а тот порядок, что мы сегодня видим, есть последствие некоего катаклизма, определившего переход к Третьему периоду деградации.

А чем отличается Первый период без деградации, от Второго периода истории, когда деградация уже началась? Овеществленным и неовеществленным мемориалом. Для человека в первом периоде — мемориал в сердце. Для человека второго периода — мемориал уже физический, овеществленный. Принимая физическую оболочку, доктрина пустующего постамента (помните, мы говорили об этом в начале: постамент пустует, «пребывая в ожидании» деяний от человека) в силу деградации искажается, принимая форму какой–либо из мифологем. Любая мифологема подвержена горизонтальному искажению. Что это значит и как происходит? Даже если вы в изначальном виде передадите мифологему далее (расскажете кому–либо), ваши слушатели, а в последствии пересказчики, станут передавать её из уст в уста на свой лад, кто как понимает; так, в конце концов, останется только остов мифологемы, а все остальное элементы будут постоянно преобразовываться. Такова «жизнь» мифа.

Все мифы — искаженная доктрина Постамента. Криминальные структуры Ндрангета и Каморра, рыцарские ордена — в их основе Постамент, искаженный уже Третьим периодом деградации. Все, что существовало ранее, функционирует и сегодня, в остове своей ничего не меняется. В Украине, к слову, тоже существуют мемориальные кладбища с храмом. Только они ничьи (т. е. нет хозяев). Все те же тысячелетние атрибуты мемориального комплекса по–прежнему сохраняются, и они идентичны европейским. Однако в силу искажения истории, некоторые объекты приобрели такую форму, что, даже располагая соответствующими познаниями, отличить мемориал от обычного захоронения — задача крайне сложная. Определенно можно сказать, например, что Севастополь — одно масштабное мемориальное кладбище. На этой земле ничего, кроме мемориалов, нет. Севастополь — город–символ. Всем городам под стать кланяться Севастополю, а точнее Севастополю–мемориалу. Во время сентябрьской экспедиции мы уже встречали мемориал в Украине на искусственном острове в Корсунь–Шевченковском. Да, комплекс пустой, покинутый, все уже вывезено теми, кто его охранял. Гранитные глыбы и дома, внутри которых ничего нет. Тем не менее, даже взгляд невооруженный способен восхититься тому, насколько искусно создан этот мемориал! Кем же?

Несомненно, человеком авторитетным, заботливым хозяином. Впрочем, остаётся только догадываться, как несколько веков назад работала особая тяжелая техника, как гранитные глыбы словно восставали из недр, а их «закрепляли» посредством специального раствора (так сшивали швы меж плитами и блоками, что даже промежутка между плитами нет, никаких швов!). Могущественным мемориалом, например, является усыпальница Габсбургов в Вене: капуцины приняли всё богатство знатного рода и «добро не потратили», но превратили «добро» в тот самый мемориал. К слову, любимое занятие Ордена францисканцев — строить мемориалы. Никто не знает, где похоронен Данте, Карл V, многие знатные венецианцы. Но похоронены они в своих родовых мемориалах. Только где эти мемориалы — тайна! Защищает мемориал отсутствие информации о его местоположении; как попасть на мемориал всегда знали буквально несколько человек. «Иерусалим на Рейне» — город Вормс в Германии — тоже мемориал; по сути, исток немецкой нации. Отметим, что в Вормсе находится самое большое еврейское кладбище в Европе. В этом городе наблюдается одна интересная особенность: разные люди время от времени приезжают в Вормс искать клад, «подпитывая» интерес друг друга преданиями о том, что город так расположен и устроен, что в нем, вероятно, когда–то укрывали клады норманнской цивилизации.

Люди, пожелавшие разорять мемориалы, по сути, шли против Бога. Рыцари же, защищавшие мемориал, были на стороне Бога. По факту, длительное время шла битва между чёрными и белыми — спустя время эти события и заложили основу мифологемы. Если изначально мемориальные острова населяли Жрецы культа Смерти, то во втором периоде это уже именно Рыцари культа Смерти. Почему так? Потому как у прочего населения — у тех, кто на берегу, у обыкновенного люда с ходом деградации словно «крышу снесло». Если ранее мемориалы охранять не требовалось, поскольку люди осознавали, что посягать на добро, принадлежащее мёртвым, нельзя, впоследствии богатства стали прятать. Второй период без деградации знаменует начало войны между жрецами и воинами за власть. И эту войну воины выиграли у жрецов, просто их уничтожив. Пожалуй, сей исход не коснулся лишь некоторых жрецов, которые единовременно были и воинами. По сути, им пришлось таковыми стать, вынужденно. Так и родились Рыцари Культа Смерти. В третьем периоде деградации, отсчёт которому ведётся с конца 16 — начала 18 века, с образованием двух империй, Российской и Испанской, люди поделились на две категории: на тех, кто исповедовал культ Смерти (высшее сословие), и тех, кто исповедовал корабельного Бога — Христианство (низшие классы). Проанализируем ещё одну историческую линию развития культа Смерти. Так, славянским центральным божеством культа Смерти изначально является Сварог — оно же Время (современным научным языком), что управляет всем в мире. Во Втором периоде возникает женское божество культа Смерти — Мара. Причём божество это присуще не только славянам. Проявление традиции мы отчётливо наблюдаем, например, в Мюнхене и в других городах Германии, в которых сохранились величественные храмы, посвящённые Маре. Если в Первом периоде сокровищем культа являются павшие герои, то во Втором сакральным сокровищем становится наука. Так, по сути, мемориальный комплекс выполняет функции научно–исследовательского института. Поскольку именно знания позволяют владельцу овеществленного мемориала снискать и богатство, и славу, — богиня смерти Мара становится центральным божеством целого периода. Деградации, похоже, подвластно всё или почти всё. С ходом времени высшее сословие «измельчало», образовалось некое усредненное сословие, исповедующее культ «Корабельного Бога». Мара уходит в тень, а учение о Святой Смерти становится секретным, тайным, известным только рыцарям её культа (одними из них были тамплиеры). Система передачи тайного знания (науку власти и науку о способах достижения власти) из поколения в поколение среди истинных Рыцарей культа Смерти породила особое явление — мировой криминал (что также согласуется с нашей более ранней гипотезой). Непосредственно колыбелью этих знаменательных исторических событий являются мемориалы Венецианской империи. Ранее выдвинутая гипотеза о том, что венецианцы создали европейский криминал, прямо подтверждается исследованиями Хорватской экспедиции. Большинство храмов либо перестроены, либо доработаны, а самым старым храмам присущ внешний иконостас (иконостас Второго периода). Важно понимать, что изначально Рыцари культа Смерти никаким «криминалом» не являлись (да и категории такой не существовало). Так, воины–хранители просто честно выполняли свой долг, безукоризненно следуя канону. Кстати, Рыцарей Смерти на юге Италии, в Калабрии, и сегодня называют «рыцарями смирения».

В итоге те, кто охранял мемориальные комплексы — непосредственно жрецы, Рыцари Смерти — впоследствии стали хозяевами Европы. И состоялось это становление тайно.

О подготовке людей, имеющих отношение к войне, написано много. В разные исторические эпохи подготовка спецназа отличалась от подготовки армии, выступая более специфической и углубленной системой, с дополнительным акцентом на выносливость, психофизиологические качества и волевые качества. Подразделения специального назначения, как правило, выполняли задачи в специфических условиях, а это требовало высокого уровня подготовки личного состава: моральной, психологической, идеологической, физической и боевой. Качество личного состава — главный отличительный признак спецподразделений. Часто приходилось выполнять задачи автономно в экстремальных условиях, в отрыве от основных сил, в том числе за линией фронта и в глубоком тылу противника. В случае невозможности получения огневой поддержки и эвакуации (что, бывало, часто), в силу поставленных задач — сражаться на чужой территории, спецназ обязан уметь сражаться с гораздо большей эффективностью, чем военнослужащие регулярных частей. И соответственно, чтоб такую боевую эффективность приобрести нужны подобающие условия. Правильно организованные условия и профессиональные инструктора — это все, что надо, чтобы вывести личный состав на пик моральных, психологических, идеологических, физических и боевых качеств.

В предыдущих главах мы уже заключали, что для подготовки и тренировки такого контингента требуется территория вдали от цивилизации. И часто такими территориями выступали горные массивы, пустынные территории и острова. Только в удалении от всего мирского, цивилизованного можно погрузиться в соответствующую среду подготовки — среду войны и смерти. С этого все и начинается, с обрыва связей с внешним миром. В римской военной практике можно найти некое подобие «курса молодого бойца», когда новобранцы (tirocinium, от tiro — «новобранец») проходили начальное обучение, продолжавшееся обычно около четырех–шести месяцев. Однако римляне всегда подчеркивали необходимость постоянных тренировок и повышения квалификации. «Курсы повышения квалификации» проходили солдаты и младший офицерский состав от шести месяцев до двух лет, а то и более, что позволяло дослужиться до командного состава императорской армии: центурионов (средний офицерский состав) и старших офицеров сенаторского и всаднического ранга. В Риме не существовало ни военных училищ, ни академий для подготовки командных кадров — все кадры ковались в баталиях и на тренировочных полигонах.

По словам Я. Ле Боэка, римские военачальники эпохи принципата были подготовлены к выполнению различных задач и смотрели на войну как на науку: