Вдруг все поняли, что мир вокруг тоже замер, перестали петь птицы, замерли в своих укрытиях насекомые, лишь журчание рядом бегущей речки по камням и прохладный майский ветерок в листве деревьев, не давал наступить полной тишине. Кулер в недрах пластиковой коробки заурчал ещё сильнее, и послышался всё нарастающий писк.

Писк был до боли знакомым, он доносился сразу со всех сторон и это был комариный писк. Сперва появились первые серые точки, мечущиеся из стороны в сторону, но с определённым направлением, в сторону большой тарелки стоящей на четырёх ножках.

Но буквально через несколько секунд воздух вокруг посерел, комары издавая свой тонкий и противный писк пролетая мимо людей, концентрировались и кружили возле трубы резонатора антенны, их становилось всё больше и больше Движение серой массы приобрело спиралевидное очертания, похожее на смерч, центром которого был резонатор.

Сергей не смотрел на антенну с кружащими вокруг комарами, куда смотрели все как зачарованные и так знал, что комары сума сходят от «Восторга». Сергей пристально всматривался в быстро бегущие воды реки, наблюдая медленные изменения, которые происходили под поверхностью воды.

Сперва это были единичные стайки блеснувших чешуек, затем рыба принялась выпрыгивать из воды. Вода потемнела, из под поверхности водной глади появились спины некоторых рыб, жёлтые рты сазанов, яркие красные перья краснопёрок, длинные, чёрные извивающиеся спины сомов.

Концентрация насекомых настолько возросла, что писк комара, принял громоподобный вид. Жужжание стало монотонным, единым, словно рёв реактивного двигателя. Насекомые создав из своих много миллионных тел черно-серый вихрь, кружились вокруг антенны, закрыв при этом обзор вокруг полностью. Их хрупкие тела ударялись об людей, стоящих как вкопанные, норовя своим сплошным потоком сбить тех с ног.

Сергей нажал на пластиковой коробочке «Восторга», первую жёлтую кнопку, со слов Жениного инструктажа, это означало повысить интенсивность и громкость сигнала. Всего жёлтых кнопок было три, а значить повысить сигнал можно было ровно в три раза, это влияло на расстояние воздействия «Восторга».

В мастерской не было возможности проверить это, но сейчас ничего не мешало. Согласно программе, просто включённый прибор воздействовал в радиусе примерно ста метров от антенны резонатора. Первая кнопка до километра, вторая трёх километров, третья же была апогеем возможности «Восторга» и могла достать своим сигналом до пяти километров радиусом вокруг.

Комары резко поднялись вверх, кружа над головами людей, стоящих открыв рты от охватившего их оцепенения, с бокалами пива в руках, полными шевелящихся насекомых. Так было намного лучше, летающие насекомые не бились об лица людей, не лезли в глаза, нос, рот, а кружили в своём безумном вихре немного выше человеческого роста, сыплясь лишь серым дождиком оглохших от безумия насекомых под ноги, на одежду, головы, и в бокалы с пивом.

Недолго думая Сергей нажал вторую кнопку, смерч из комаров поднялся ещё выше, примерно на два метра над головой, теперь совершенно не мешая обзору вокруг. На реке происходил полный хаос, началось рыбное безумство. Сквозь непереносимый рёв огромной массы комара, стали слышны водяные всплески. Сергей указал друзьям рукой на реку, так как перекричать сотни тысяч, а может и миллионов комаров не представлялось возможным. Но в этом не было необходимости, все уже давно смотрели широко открытыми глазами, на то что происходило в реке, а происходило там следующее.

Река стала черной, то тут то там мелькали яркие плавники и чешуя сошедшей сума рыбы. Плотность рыбы возле берега так возросла, что не было видно самой воды, рыба в буквальном смысле плыла, прыгала или ползла по друг другу в сторону берега, в направлении антенны.

Махнув рукой друзьям, Сергей положил «Восторг» на камни покрытые кишащие серой массой потерявших на время возможность летать комаров, и побежал к реке. Передвигаясь прям по рыбе, принялся выбирать из кишащей массы самые крупные экземпляры. Хватая оглохшую рыбу за жабры, которая практически не сопротивлялась и выносил подальше на берег, где бросал её на камни и бежал за следующей.

Друзья, поддавшись азарту бросились вслед за Сергеем, постоянно падая, не удерживая равновесие на скользкой рыбе, но при этом смеясь от радости, не слыша даже собственного смеха из-за гула насекомых вокруг, от которых небо вокруг посерело и стало чёрным. В считанные минуты выкинули на камни берега не менее пяти десятков крупных сазанов, щук, сомов.

Женя выключил «Восторг», как только стало понятно, что больше выносить жуткий рёв комара, не представляется возможным. Крупной рыбы на берег накидали столько, что вставал вопрос, куда им столько и что с ней делать. Весь берег, в том числе и рыба покрылась толстым слоем упавших насекомых, всё ещё живых, шевелящихся.

Как только электрическая цепь между усилителем и антенной-резонатором прервалась, а на мониторе «Восторга» линии сгладились, стали более плавными, вихрь из насекомых остановился и замер. Тон и звук миллионов насекомых в воздухе изменился, стал менее упорядоченным и затухающим.

Затем серое облако начало распадаться и таять в воздухе, разбиваясь на отдельные кучки, удаляясь в разные стороны. Не прошло и пяти минут как напоминанием о недавнем беспрецедентном, невероятно сумасшедшем происшествии на берегу реки Хор, осталось десятки крупных рыбин, всё ещё шевелящихся и пытающихся добраться до воды.