Джошуа Бэрч был известным на Побережье адвокатом по уголовным делам. Его хорошо знали от Мобила до Нового Орлеана как человека, к которому всегда можно обратиться, если кто-то, имеющий деньги, оказался в беде. Он давно уже был любимцем гангстеров и завсегдатаем лучших баров на Стрипе. Он много работал и много играл, но в глазах общества сохранял респектабельность. В зале суда он выступал ярым защитником, не терявшим выдержки под давлением, и всегда был отлично готов к процессу. Присяжные ему верили, в каких бы ужасных преступлениях ни обвиняли его клиентов, и он редко проигрывал дела. Когда Бэрч выступал, зал суда был всегда забит до отказа.

Он обрадовался, услышав новость об убийстве Фортье, подозревал, что это связано с бандитскими разборками, и ждал телефонного звонка почти неделю. Ему хотелось, чтобы копы кого-нибудь арестовали и раскрыли преступление. Ведь к нему, Бэрчу, тогда обратятся за защитой.

Первое, что ему не понравилось в Невине Нолле, так это его взгляд — холодный, жесткий, взгляд неморгающего психопата, который не знает пощады. Один такой взгляд на присяжного — и он (или она) немедленно проголосует за осуждение. Им придется поработать над взглядом, начав, скорее всего, с пары подходящих очков.

Во-вторых, Бэрчу не пришлась по душе дерзость Нолла. Сидя в окружной тюрьме, парень сохранял высокомерие и невозмутимость, а к серьезности обвинений, выдвинутых против него, относился с пренебрежением. Ничего не было, а если что и было, то наверняка можно не принимать во внимание. Бэрчу придется научить его смирению.

— Где ты был в момент убийства? — спросил Бэрч своего клиента.

— Не помню. Где ты хочешь, чтобы я был?

Пока прямых ответов ему получить не удалось.

— Судя по всему, у стороны обвинения штата довольно сильные козыри. Полицейские считают, что у них есть орудие убийства, хотя результаты баллистики еще не готовы. Есть пара свидетелей, один из которых получил три пули в голову и утверждает, что это ты нажал на спусковой крючок. Это плохое начало, Невин. А когда против подсудимого выдвигаются доказательства, то обычно бывает полезно, если у него имеется алиби. А мог ты играть в покер с приятелями в Билокси, когда в Паскагуле стреляли в мистера Фортье? Или быть с девушкой? В конце концов, это же субботний вечер.

— А когда, по их мнению, застрелили Фортье?

— По предварительной оценке, в одиннадцать тридцать.

— Ближе к полуночи. Ну да, послушайте, я играл в карты с друзьями, а затем около полуночи лег спать со своей девушкой. Как такой вариант?

— Звучит здорово. А кто были эти друзья?

— Э-э, ну, мне придется вспомнить.

— Ладно, а кто твоя девушка?

— С ней то же самое. Понимаешь, их у меня несколько.

— Конечно. Разберись с именами, Невин. Это люди, которых попросят выступить в качестве свидетеля и подтвердить твое алиби, поэтому их показания ни у кого не должны вызвать даже тени сомнения.

— Без проблем. У меня много друзей. Ты можешь меня вытащить отсюда?

— Мы этим занимаемся, но твой залог — миллион долларов. Судья серьезно относится к убийствам, даже когда речь идет о таких ничтожествах, как Фортье. На следующей неделе назначено слушание об освобождении под залог, и я постараюсь уменьшить его сумму. Мистер Малко готов предоставить в обеспечение недвижимость. Посмотрим.

Через две недели после похорон Фортье Маркус Дин Поппи сел завтракать за привычным столиком в главном обеденном зале отеля «Арлингтон» в Хот-Спрингс, штат Арканзас. Он не присутствовал на довольно скромной церемонии похорон — на самом деле ему и в голову не приходило приближаться к Билокси. Убийство было недвусмысленным предупреждением мистеру Поппи, который отлично все понял и собирался отправиться на несколько месяцев в Южную Америку. Он уже давно был бы там, если бы не сорвал огромный куш на скачках на ближайшем ипподроме в Оклоне. Он просто не мог уехать прямо сейчас. Его ангел-хранитель призывал забрать выигрыш и исчезнуть. Дьявол же уверял, что счастливая полоса никогда не закончится. На данный момент бал правил дьявол.

Уилфред, официант, в выцветшем черном смокинге, поставил перед Маркусом высокий бокал с «Кровавой Мэри» и сказал:

— Доброе утро, мистер Поппи. Как обычно?

— Доброе утро, Уилфред. Да, пожалуйста.

Он взял напиток, осмотрелся, не наблюдает ли кто, затем быстро всосал жидкость через соломинку. Причмокнув губами, он улыбнулся и принялся ждать, пока водка доберется до мозга и наведет в нем порядок после вчерашнего вечера. Он слишком много пил, но и выигрывал тоже. Зачем же менять такую красивую комбинацию? Развернув газету, он нашел спортивный раздел и принялся изучать таблицу дневных скачек. Он снова улыбнулся. Просто удивительно, как быстро могла водка перемещаться из соломинки в голову.

Уилфред принес яичницу, тосты с маслом и спросил, не надо ли чего-нибудь еще. Мистер Поппи грубо отмахнулся от него. Едва он успел положить в рот кусок яичницы, как вдруг появился молодой джентльмен в красивом костюме и, не говоря ни слова, уселся напротив.

— Прошу прощения… — сказал мистер Поппи.

— Послушай, Маркус Дин, — произнес Невин, — я работаю на Лэнса, и он передает тебе привет. Мы позаботились о Фортье. Ты следующий. Где деньги?

Поппи подавился куском и закашлялся так, что запачкал рубашку. Он вытер ее льняной салфеткой и постарался не паниковать. Потом запил водой со льдом и прочистил горло.

— В газете написано, что ты в тюрьме.

— Ты веришь всему, что пишут в газетах?

— Но…

— Вышел под залог. Даты суда пока нет. Где деньги, Маркус Дин? Десять штук наличными.

— Ну, я, э-э… видишь ли, все не так просто.

Невин обвел взглядом зал и заметил:

— В последнее время ты ведешь роскошную жизнь. Здесь хорошее место — понятно, почему Аль Капоне сюда часто приезжал в свое время. Номера не дешевые. Каждый день скачки. У тебя есть двадцать четыре часа, Маркус Дин.