Меня не мог обмануть голос Бродяги, привычно ласковый и безмятежный. Потому что каким-то внутренним локатором улавливались настораживающие, тревожные ноты, полутона…

От одного намека на которые все и замирало внутри в ледяном безмолвии.

Я стиснула жалобно пискнувший сотовый, посмотрела на него, словно выискивая признаки того, что ошиблась. Что не было звонка.

Не было голоса Бродяги, зовущего меня в дом Хазара… Мой Бродяга никогда бы не заставил меня среди ночи вот так ехать в чужой дом… Если бы мог передвигаться. Значит, не может.

Значит, всё серьезно.

Значит, всё.

Нельзя было мне даже думать о том, что наше счастье конечно!

Напророчила, дура, дура, дура!!!

Сама виновата!

Сглазила!

Я отбросила телефон, попыталась еще раз встать, и на этот раз мне это удалось.

На подгибающихся ногах, как была, в длинном домашнем платье и босая, пошла в сторону выхода.

По пути прихватила только резинку для волос, убрала непослушно выбивающиеся кудри в высокую шишку, захлопнула дверь, даже не оглянувшись на наш с Бродягой оставленный позади мирный дом. Почему-то было ощущение, что больше такого не будет.

Что-то другое — обязательно, и , может, даже лучше, чем до этого… Но вот такого тихого, безвременного счастья, только нашего, одного на двоих, не повторится… И это причинило бы боль, если б я была способна вообще хоть что-то ощущать, кроме мерзлого кома в груди.

У дома стояла машина, я молча села на заднее сиденье, только теперь обратив внимание на то, что босая.

Но машина уже тронулась, и мне показалось глупым просить вернуться.

Ничего.

Обувь — это такая ерунда, на самом деле…

Главное, чтоб мой Бродяга был в порядке. Чтоб живой был…

Я же не успела ему про ребенка сказать, нельзя было молчать, дура-дура-дура!

Нет, чтоб радоваться тому, как все хорошо у нас, умножая таким образом счастье!

Я же, вместо этого, все подспудно ждала и ждала чего-то плохого. Чувствовала, что все закончится. И закончится плохо…

Ведьма! Сглазила! Прав был папа…

Перед глазами все начало расплываться, и я с недоумением поняла, что плачу. Чуть ли не с подвывом.

Словно… Словно по покойнику!

Эта мысль настолько испугала и одновременнно разозлила, что я изо всех сил вцепилась ногтями в ладони и одновременно зубами в нижнюю губу, причиняя себе боль, наказывая себя за эти страшные мысли.

И, парадоксально, стало легче.

Я сумела выдохнуть, вытерла слезы и заставила себя успокоиться. Хотя бы снаружи.

Сначала надо выяснить, что с ним, почему он не отвечал на звонки, пропал на полночи, а теперь не смог сам приехать. И не думать, не думать, не думать!

Чтоб не накликать беду.

Двор Хазарова, освещенный по периметру, оказался неожиданно многолюдным.

Я обратила лишь внимание на то, что место для машины, привезшей меня, едва нашлось в череде подобных ей внедорожников, на веранде, где любил сидеть сам хозяин с друзьями, поместилось не меньше десятка человек, а сама атмосфера напоминала военную.

Когда-то я читала Марио Пьюзо, и там было такое чудесное определение “залечь на матрасы”. Это мафиози так делали, при опасности собирались в одном месте, в квартире какой-нибудь, например, и , натурально “залегали на матрасы”, пережидали острые моменты, вооруженные до зубов и готовые дать отпор.

Здесь атмосфера была похожей.

Но все это шло фоном, я едва ли обратила внимание на других людей, потому что мужчины на веранде неожиданно замолчали, увидев меня, и разошлись в стороны…

Я посмотрела на широкий дачный диван… И ощутила, как ноги все-таки подламываются.

Не знаю, каким чудом не упала, наверно, просто инстинкты сработали: надо дойти до него. Надо потрогать, надо ощутить, что он настоящий. Теплый. Живой.

Бродяга полулежал на диване, и в неверном свете и отбрасываемых окружающими тенях мне показалось, что лицо у него тоже в тени.

И только присмотревшись внимательней, я поняла, что это следы от ударов…

И кровоподтеки. И рука на перевязи. Белой-белой…

И на груди тоже перевязка…

А ниже, на животе — синяки, огромные. Уже синие. Страшные.

Он полулежал и смотрел на меня, молча, серьезно, с ожиданием…

И я…

Я поняла, что мне сейчас во что бы то ни стало надо его ожидания оправдать.

А для этого надо найти в себе силы и сделать первый шаг. К нему.

Глава 39