Поначалу идея контагиозности гораздо больший отклик находила в народном воображении, а не в умах ученых мужей, получивших врачебное образование в университетах. Потому что ничего подобного в классических трудах не встречалось. Только в конце XIX в. еретические теории Фракасторо и Кирхера нашли наконец подтверждение благодаря открытиям в области микробиологии, сделанным Луи Пастером (1822–1895) и Робертом Кохом (1843–1910). Подробнее об этом в главе 12.

Давайте обозначим различия между следующими тремя понятиями, которые тесно связаны друг с другом. Как правило, при градации инфекционных заболеваний по параметру тяжести учитывают количество заболевших и географический охват заражения. Вспышка – это локальный всплеск инфекции, когда число заболевших относительно невелико. Под эпидемией же, наоборот, подразумевают инфекционное заболевание, которое распространилось на значительной территории и поразило большое число людей. И наконец, пандемия – это транснациональная эпидемия, которая поражает целые континенты и убивает массово. Однако все три понятия довольно приблизительные, границы между ними размыты и часто субъективны. Нередко бывает, что инфекционное заболевание, распространившееся только в пределах одной местности, относят к пандемии, потому что оно достаточно вирулентно, чтобы поразить практически всех, кто на этой территории проживает.

В рамках заданной терминологии можно сказать, что человечество пережило три пандемии бубонной чумы. Каждая представляла собой цикл повторяющихся эпидемических волн, «насланий». Один такой цикл мог растянуться на несколько людских поколений и даже на столетия. Чумные вспышки повторялись настолько часто, что писатели стали использовать их в качестве сюжетных поворотов, вполне логичных и убедительных. Яркий тому пример – трагедия Шекспира «Ромео и Джульетта», действие которой разворачивается на фоне эпидемической вспышки в итальянском городе Верона. Сообщение между Вероной и Мантуей прерывается из-за нагрянувшей чумы, что и приводит к трагической развязке. Монаха Джованни задерживают в пути, когда он пытается доставить Ромео, отосланному в Мантую, спасительное письмо от Джульетты:

Как видите, вымышленная вспышка бубонной чумы послужила вполне правдоподобным сюжетообразующим поворотом в истории о двух несчастных влюбленных и их двойном самоубийстве. Шекспировской публике было прекрасно известно, что в эпоху раннего Нового времени чума в Европе была непроходящей угрозой и нагрянуть могла без всякого предупреждения в любой момент.

Циклический характер чумы отличался еще и выраженной сезонностью. Очередная волна обычно начиналась весной или летом, а затухала с наступлением холодов. Особенно благоприятные условия для инфекции создавала аномально теплая весна, которую сменяло жаркое и влажное лето. Сейчас это обстоятельство объясняют тем, что блошиные яйца созревают, когда тепло и влажно, а когда сухо и холодно, блохи – переносчики заразы – не особо активны. Но, несмотря на преобладание такой тенденции, необъяснимые вспышки чумы случались и в Москве, и в Исландии, и в Скандинавии в самый разгар зимы. Эти нетипичные подъемы заболеваемости представляли собой серьезную эпидемиологическую загадку.

Первая пандемия: Юстинианова чума

Первой бубонной чумой в мировой истории стала Юстинианова чума, названная в честь византийского императора Юстиниана I, в правление которого она разразилась. По словам историка Прокопия Кесарийского, некоторые граждане считали, что это император навлек гнев Божий своими злодеяниями. Однако современные генетики убеждены, что пандемию спровоцировал зооноз (эпидемиологическое заболевание, передающееся людям от животных), возникший где-то в Африке, в эндемическом очаге. В 541 г. этот зооноз впервые проявился как человеческое заболевание в городе Пелузий, в дельте Нила. После этого поветрие на протяжении 200 лет возвращалось чумными волнами 18 раз, до 755 г., когда вдруг просто исчезло так же внезапно и таинственно, как и появилось.

Тот чумной мор поразил Азию, Африку и Европу, оставив после себя чудовищное, не поддающееся исчислению количество умерших. Непосредственных свидетельств до наших дней сохранилось немного, но все очевидцы тех событий – Григорий Турский, Иоанн Эфесский, Беда Достопочтенный и Прокопий Кесарийский – сходятся во мнении, что то было великое бедствие. Прокопий описывает его как «моровую язву, из-за которой едва не погиб весь род людской» {9} . Судя по недавним, очень приблизительным оценкам, общее число погибших составило 20–50 млн человек.

Рис. 3.2. Электронно-микроскопический снимок бактерий Yersinia pestis, вызывающих бубонную чуму, скопившихся в зобу у блохи – переносчика болезни.

Rocky Mountain Laboratories, NIAID, NIH

Высокая смертность и описанная свидетелями классическая симптоматика чумы – твердые уплотнения (бубоны) в подмышках, в паху и на шее – не оставляют сомнений в диагнозе. К тому же в последние годы, исследуя эксгумированные тела из позднеантичных захоронений, палеопатологи все чаще находят в извлеченной из зубной пульпы ДНК следы присутствия чумной палочки (Yersinia pestis), которая и вызывает соответствующее заболевание. Например, в 2005 г. ученые, работавшие в Баварии, обнаружили чумную палочку в скелетных останках с кладбища VI в. в городе Ашхайм, чем убедительно доказали, что общепринятый предполагаемый диагноз «бубонная чума» верен (рис. 3.2).