Общество разделилось две части – те, кто поверил, и те, кто утверждал, что это огромный бихевиористический эксперимент, а те несчастные, которые приняли всё за чистую монету – полные олухи. Конечно, Артёму бы хотелось, чтобы это было так. Да и много кому бы хотелось. Но, смотря на эти потерянные лица некогда сильных мира сего, он просто взял и поверил без оглядки. Что-то внутри подсказывало, что так и есть. А может его бессмертная душа, если она, конечно, есть, просто чувствовала скорый конец бренного тела.

Меньше чем за два дня весь жизненный уклад пошёл далеко и надолго, а в данном случае – навсегда. Естественно, деньги потеряли свою ценность и заставить людей работать уже было невозможно, да и в большинстве случаев попросту незачем. Еды, одежды и техники на складах осталось гораздо больше, чем теперь было нужно, так что все бывшие магазины стали проходным двором. Никаких кассиров, охранников, консультантов – берёшь, что тебе нужно, и идёшь восвояси. В первый день был жуткий налёт: обезумевшая толпа сносила витрины хуже, чем в чёрную пятницу, нагребая то, что раньше было не по карману. Тут и там в давках заживо затаптывали десятки людей, а всем было плевать. Ну оно и понятно, конец света же на носу.

На второй день первая спесь сошла, и большинство осознало, что совершать рейдерские набеги на магазины не имеет смысла, запасаться то, что едой, что всем остальным, уже не нужно. Поэтому работать остались только преданные своему делу, у которых душа горела и светилась ярче звёзд, для которых их дело было не просто работой, а смыслом жизни. Повара, кондитеры, бариста и бармены, для которых нет ничего лучше, чем провести время на кухне в окружении довольных едой и напитками людей. Пилоты, капитаны кораблей и воздушных суден, гонщики и дальнобойщики, которые навеки срослись со своим транспортом и не мыслят другого дома. Артисты, музыканты, организаторы свадеб и модных тусовок, которые зависимы от общения, сцены и светомузыки. Сварщики и инженеры, которые, лишившись работы, стали в ускоренном темпе мастерить и реализовывать свои самые невероятные идеи, подобно безумным учёным. Они и ещё много других людей, нашедших своё призвание. Их планета была тонущим в океане Титаником, а они были оркестром, продолжающим играть, несмотря ни на что. Только вот на их Титанике не было шлюпок. И пока остальные пассажиры тратили последние мгновения на бесполезные терзания и слепой страх смерти, оркестр посвящал себя празднованию священства жизни и получению удовольствия от своего занятия и от счастья людей, остановившихся, чтобы насладиться музыкой.

***

Артём лежал на диване, хрустя остатками чипсов, листая ленту и лайкая мемы с надписью “ты умрёшь через семь дней”, только вместо Самары из колодца вылезали президенты и ведущие новостей.

Свой первый день из оставшихся семи Артём провёл дома в полубессознательном шоковом состоянии, постоянно залипая в интернет, словно пытаясь прочитать обо всём, что происходит в разных уголках планеты. Новость об открытых магазинах и желание подышать свежим воздухом заставили его ранним утром второго дня выбраться в ближайшую Пятерочку, где он умыкнул какое-то до безумия пафосное шампанское, виски, замороженную пиццу, только не ту дешевую, которую он обычно покупает, а самую дорогую и вкусную, и несколько пачек чипсов, содержимое которых он впоследствии смешал, обозвав сие творение “богоугодным миксом”. Он искренне не понимал, почему многие люди даже сейчас берут в магазинах что-то настолько скучное, как овощи и крупы.

Только лёжа на диване с неприятно урчащим животом, Артём понял, что его набор еды был несколько непродуманным, но что он мог с собой поделать, он был на эмоциях. Интернет уже пестрел видео о том, как какие-то особо одарённые, почувствовав свободу, носятся по улицам, пыряют ножом прохожих и толкают их под машины. Понятное дело, большая часть полицейских, как и врачей, тоже ушла со службы, и теперь всяким конченым было раздолье. Артём поёжился. Благо, в его районе кроме драки нажравшихся бомжей, ничего криминального замечено не было. Хотя, судя по тем же постам в интернете и бесконечным трансляциям, уже успели повылезать неравнодушные с синдромом супергероя, напялили на себя бронежилеты да яркие маски и стали патрулировать улицы вместе с оставшимися полицейскими.

– Прям судная ночь, не иначе, – бурчал Артём, вглядываясь в беспорядки на экране его старенького телефона.

С одной стороны, ему было завидно, что многие как-то быстро сориентировались и доживают свои последние дни в удовольствие, делая всякие безумные вещи, о которых всегда мечтали. С другой стороны, на него напала апатия и ему было откровенно лень куда-то тащиться. Да и не по себе немного: отхватить по голове от каких-то сумасшедших, вкушающих сладость жизни, не очень то и хотелось.

Да и не знал Артём особо, как хочет провести последние дни. Не было у него времени подумать об этом раньше, знаете ли, а сейчас уже и поздно как-то. Так что он лежал тюленем на своём диване, обнимая подушку, и познавал инфопространство, наполненное такими же скучными неудачниками, как и он.

Прошерстив несколько форумов и актуальное в соцсетях, Артём с удивлением для себя обнаружил, что в народе сейчас горячо обсуждается не только вопрос о том, куда потратить оставшееся время, но и как и с кем люди хотят умереть. Кто-то предпочитал встретить конец света дома с семьёй, кто-то – разделить его с любимым человеком в вышине гор, другие же собирались пойти в какой-нибудь клуб большой компанией, чтобы умереть молодыми и безбожно пьяными, на танцполе имени конца света.

– Let's make the most of the night like we're gonna die young, как говорится, – комментировал Артём в пустоту квартиры.

И тут он задумался. Действительно задумался, а не так, как до этого. Ему даже стало не по себе от вяжущей пустоты на душе. Он написал Марку и остальным коллегам с расспросами, на что почти все ответили, что либо куда-то уже уехали, либо собираются. К семье, к друзьям, один парень помчался в другой город делать предложение девушке, в которую уже давно был влюблён. Марк же сам позвонил ему и радостно ответил, что он будет встречать последний день со своей женой в каком-то жутко дорогом отеле в Швейцарии, куда теперь не пробиться, но у них есть нужные знакомые, поэтому всё улажено. И вообще он посоветовал Артёму не грустить, ведь, как все знают: “кто грустит тот трансвестит”. Артём улыбнулся и искренне, но не от всего сердца, пожелал им счастья.