– Так о чем ты хотела поговорить? – спросила Василиса, наблюдая за тем, как Кристина срезает кожуру с картошки.

– У нас с Ваней отпуск, ну вы знаете… Вы должны понимать, что свой отпуск мы не хотели провести в городе, – Кристина быстро посмотрела в окно и решила добавить: – Но и в деревню мы ехать не планировали. Поэтому купили путевки на море. Но ваше нездоровье, – поморщилась Кристина, – нарушило наши планы… Тьфу… Буду говорить, как есть. В общем… Если мы с Ваней не попадем на море, то у нас сгорит большая часть денег. Но это не самое страшное. Самое ужасное то, что я так и не смогу отдохнуть от работы. И мне придется опять целый год ждать. Или брать отпуск за свой счет, что в летний сезон не очень приветствуется начальством, – Кристина бросила очищенную картофелину в сторону и взяла следующую.

– Я все понимаю, – сказала Василиса, действительно понимая, куда клонит невестка. – Я Ване говорю, чтобы вы уезжали обратно к себе. Ты разве не слышала утром скандал?

– Слышала, – чуть помедлила с ответом Кристина, – как вы отправляли и Агату, и Ваню домой. Говорили, что справитесь… Однако сейчас еду готовлю я, – прозвучало это как упрек, – а потом вы сказали, чтобы все оставались. Разве не было такого?

– Теперь я не понимаю, к чему ты клонишь.

– Все просто, – Кристина отшвырнула в кастрюлю очередную картофелину, – если в этом году я не попаду с Ваней на море, то оплачивать отпуск за мой счет будете вы. Ну и, соответственно, новые путевки тоже покупаете вы. Ваши манипуляции более чем ясны для меня. Если по-хорошему не хотите, то, как говорится, платите.

Василиса, не ожидающая ничего подобного, посмотрела на Кристину. Но жена сына выглядела серьезно. Она не шутила.

Кристина ответила ей улыбкой. Неужели свекровь думает, что никто не видит ее манипуляций. То, как она прибедняется. Это она ей так за свою внучку мстит? Что за фраза: «Я как-нибудь справлюсь»? Если бы человек хотел, чтобы от него все уехали, он бы сказал: «Я справлюсь». Без всяких «как-нибудь». Это была скрытая манипуляция! И уж точно не предлагал оставаться всем. Ну ничего, сейчас она ей деньгами пригрозит, и та сразу их отсюда отправит.

– Хорошо, – легко ответила Василиса, – как скажешь. Не забудь выставить мне счет за свой испорченный отпуск. Ну и за свои… – женщина покосилась на нож в руках невестки, – услуги повара.

Кристина издала какой-то непонятный звук и, собравшись с мыслями, сказала:

– То есть так? Вы даже не отрицаете, что утром манипулировали своим сыном.

Василиса пожала одним плечом. Какой смысл говорить человеку, что он прав, если он является дураком? Кристина в своей голове что-то себе напридумывала и крайней выбрала свекровь. Не ровен час, она обвинит Василису в том, что они с мужем поругались из-за нее. Если они поругались, конечно.

– А теперь поговорим о моей проблеме, – перевела тему Василиса, – а именно про день рождения моего сына и твое отвратительное отношение к Машеньке.

– Конкретно про то, что вы взяли на себя смелость без предупреждения привести в дом ребенка? – вопросом на вопрос ответила Кристина. – Очень разумно приводить на взрослый праздник детей.

– Машенька – дочь Вани. Нет особой проблемы поставить для нее тарелку.

– Вы меня совершенно не хотите слышать, – Кристина злилась. – Какая разница, чья эта дочь? Праздник для взрослых.

– Так сильно помешала Машенька? Что, теперь дочь не имеет права прийти к отцу на праздник, только потому что ты этого не хочешь?

Кристина прищурилась. Разговаривать со свекровью на эту тему было абсолютно бесполезно. Конечно, она лукавила насчет того, что праздник взрослый и детям на нем не место. Чуть позже, после ухода свекрови, к ним пришли друзья с детьми. Хорошо, что они задержались, и свекровь не знала об их приходе. Иначе и нечем было бы козырять сейчас. Дочь мужа она не любила, хотя всегда утверждала обратное. Она была против того, что Ваня платит алименты на дочь. Ей казалось, что муж дает слишком много денег. Пару тысяч в месяц вполне должно хватать. Ваня же стабильно отправлял десять тысяч. Кристину это не устраивало. А также ей не нравилось, что муж иногда оставлял Машу с ночевкой. Но эту проблему она быстро решила. В день, когда должны были привезти ему ребенка, Кристина сказывалась больной. И с широко открытыми глазами вразумляла мужа об опасности нахождения ребенка в одной с ней квартире. Агата тоже была не дурой, и вскоре сама начала придумывать какие-то срочные дела, чтобы не давать отцу видеться с ребенком. Такое положение дел устраивало и ее, и Кристину. А тут свекровь, как будто ей больше всего надо, начала таскать девку с собой. Просто день рождения мужа стал последней точкой в этой истории. Кристина считала, что вообще не обязана любить эту девочку. А уж тем более принимать ее в их с Ваней семью. А вот мужа любила. Сама не понимала, за что. Он был красив и хорошо зарабатывал. Продолжал красиво ухаживать. С ним было хорошо и комфортно.

– День рождения был для взрослых, – еще раз повторила Кристина.

Агата вернулась в дом со странным чувством. Удивительно, как деньги портят людей. Стоит человеку начать много зарабатывать, как он начинает мнить себя барином.

Дорогой коттедж, престижная машина и сам весь такой ухоженный незнакомец был, конечно, симпатичным и все такое, но вот это «я барин и хочу есть» убило первое впечатление наповал.

Агата зашла в дом и услышала разговор свекрови и Кристины. Кажется, они обсуждали ее дочь. Ей уже это не понравилось. Женщина прислушалась. Из разговора поняла, что свекровь была недовольна тем, как Кристина приняла ее с внучкой на празднике. О том, что свекровь взяла девочку с собой на день рождения бывшего мужа, она знала. Маша об этом рассказала, как только вернулась домой. Показывала, какую красивую куклу подарил ей папа.

Она была не против такого самоуправства свекрови. Ребенок же не виноват в том, что они с Иваном развелись. Маше, как и всем детям, хочется, чтобы рядом были и мама, и папа. Ситуации бывают разными.

Вспомнилась Агате одна из передач на федеральном канале. Там рассказывали про судьбы детей. В одной семье отец регулярно издевался над сыном, заставляя стоять несколько часов кряду на гречке. В другой семье мать избивала дочь за любую оплошность. Все это было ужасно (либо отвратительно, либо ужасно, либо отвратительно и ужасно). В таких ситуациях действительно лучше ограничить ребенка от родителя. Но у них была ситуация другая. Назло не давать Ивану видеть дочь было бы эгоистично со стороны Агаты. Маша любила папу.