Деймон.

Каменным изваянием Деймон застыл в переулке. Он молча смотрел, как схлопывается портал за стальным драконом. О, как он ненавидел его сейчас. Одна часть его сознания понимала всю правильность подобных действий, но другая. Как он посмел так сильно прижимать ее к себе, как посмел окропить ее своей кровью, как посмел…. Целовать…. Ведь впервые он увидел их, сплетенных в объятиях, ищущих опоры у стены. Желание убивать, бесконтрольно, всех кто бы ни попался под руку, усиливалось. Дракон ярился еще больше, подогревая ярость человека…

Он вновь и вновь повторял про себя. У Шернора есть мирайя. С чего еще ему показывать метку на предплечье. Метка покрывала все пространство от кисти до локтя, в ней переплетались его родовые символы и символика его мирайи. Смутно знакомая вязь. Этот ублюдок никогда не делает ничего просто так. Не просто так он позволил им отследить координаты выхода. Городской дом, в первом кольце. Защищенное родовой магией стальных драконов место. Сейчас она в безопасности ведь рядом бродит урог. Что, как и он сам ищет девушку-мага необычной силы. Шпионы были не только у темного.

Только это знание помогало не сорваться.

Еще понимание того, что ворвись он к стальному в дом, закинь ее на плечо и это станет началом конца. Второй раз такой ошибки он не допустит.

Так думал человек, что скучал по бездонным колодцам глаз, аромату и огненным волосам. По растерянной мордашке, способной влипнуть на ровном месте в большие проблемы и с улыбкой выбраться из них.

Впервые дракон внутри действительно прислушался к человеку и задумался. Он ведь тоже не желал терять ее…

Знание того, что она рядом сводило с ума…

Они оба хотят ее видеть…. Вдохнуть аромат волос… Укрыть крылом… Сейчас! Но сейчас нельзя…

— Милорд…. — тихое позади.

Скинув оцепенение, и мгновенно приняв решения, он сотворил вестника и отправил его стальному дракону.

— Слушаю, — бросил через плечо.

— Мы нашли кое-кого. Взгляните.

В темной каморке подвального помещения на полу в зачарованных кандалах с огромной кровавой раной на голове сидел невысокий мужчина с рунической вязью на половине лица. Глаза его подернулись серебристой дымкой, а аура мерцала, застыв на стадии начала оборота.

Мириэль уже сидел рядом и колдовал над ним. Выражение скуки и легкой улыбки сползло с лица вечно улыбающегося первородного. Он был озабочен и крайне обеспокоен.

Элезар стоял над ними и творил свою сумеречную магию, строя безопасный укрепленный портальный переход. Раненому нужна была срочная помощь, а всего, что было нужно под рукой у эльфов не было.

— придется тебе, друг мой, вмешаться, — обернулся к нему Мир, — иначе спутник твоей мирайи, некогда неуловимый нурш уйдет в загранье, так и не ответив на наши вопросы.

Способности рубиновых драконов были весьма экзотичны для этого мира наполненного магией от начала и до самого конца. Жизнь и магия самой крови текла в их венах, давая возможность убивать одним желанием и поддерживать жизнь в почти мертвых существах, вырывать из когтей смерти тех, кто нужен им. Особые отношения со смертью пугали многих. Поэтому когда один из них вдруг стал урогом, испугались даже самые стойкие. Призвав богов, они заковали его в кандалы вечности, возвели над его гробницей горную гряду. Его так играючи освободила мать драконов… ему отвела роль великого злодея…

Сейчас, в этой самой каморке его потомок играючи сплел кокон жизни, имея в запасе тысячи неоплаченных смертью долгов. Поднял на руки совсем не легкого на поверку нурша и вместе с ним шагнул в этот кокон. А уж эту конструкцию двум высшим эльфам не составило труда переместить в зачарованную темницу замка. Никто не хотел, чтобы он сбежал.

Через час кропотливой работы над магическими потоками, извлечения из глубокой раны на спине отравленной иглы нурш взглянул на мир вокруг осмысленно.

Он не удивился, когда взгляд натолкнулся на безмолвную фигуру Проклятого дракона, но впечатлился, увидев, кто именно лечит его раны. Кто зашивает испещренное ритуальными порезами тело.

— очнулся, — бросил, быстрый взгляд на него Мир, — хорошо.

— время…. — прохрипел впервые за много лет нурш, добровольно прекратив обет молчания.

— предзакатный час.

Нурш дернулся в попытке встать, но его придавили к каменной плите на которой он лежал.

— лежи. Я не закончил.