– Я… – она почти сказала ему о только что виденном человеке, но что-то остановило, – я шла в покои, к матери. Меня проводила леди Рутвель, – зачем-то добавила она, и это добавление показалось очень глупым. Какое ему до этого дело?

– Матери? Как имя вашего рода?

– Морхольт-Уилфред, ваше величество.

– Значит, ваша мать – леди Лорелея.

– Ее зовут леди Анна.

– Да, это я и имел в виду. Где ваши покои?

– Вот тут, прямо за поворотом.

– Идемте, я вас провожу. Леди не подобает одной ходить по замку.

Пристыженная, Алекто двинулась рядом. Хотелось сказать что-то остроумное, легкое и очень женственное, но на ум, как назло, ничего не шло. Она чувствовала себя неуклюжей и бесполезной. К тому же она оказалась почти одного роста с королем – лишь на полголовы ниже.

А вот он оказался именно таким, каким она его себе и представляла, даже лучше: очень красивым, держащимся с достоинством – иными словами воплощением мечты любой девушки. Если бы она была сейчас чуть менее неловкой и могла поддержать беседу…

Дойдя до дверей, он церемонно поклонился ей.

– Доброй ночи, миледи. И в следующий раз не забудьте о компаньонке.

Не дожидаясь ответа, король двинулся прочь. Алекто же до последнего смотрела ему вслед, мучительно переживая разочарование от самой себя. Потом, опомнившись, разжала пальцы – сбоку осталась царапина от ногтей незнакомца.

На ладони лежала глиняная фигурка – похожие, с изображением своих Покровителей, ставят в ниши рядом с образами Праматери. Только эта была вылеплена неумело, будто детской рукой, и представляла непонятное существо с четырьмя головами. Снова сжав фигурку, Алекто посмотрела туда, где скрылся король, и переступила порог.

Я проснулась с головной болью. Когда Алекто накануне вернулась, я сделала вид, что сплю. Она быстро и тихо переоделась, а наутро ее лицо было непривычно бледным, а сама она – молчаливой, поэтому я отметила для себя, что больше не позволю ей задерживаться по вечерам. Отныне будем возвращаться вместе.

В замке полным ходом шла подготовка к вечернему празднованию Солнцеворота. Дамы доделывали венки и прочие украшения, а в обед нас собрали в комнатах королевы для репетиции будущего миракля [11] . Он должен был состояться через двенадцать дней и стать подарком Омоду на день рождения.

Всем назначили роли. Так, леди Рутвель стала Изяществом, другим дамам и фрейлинам достались не менее звучные маски вроде Любезности, Щедрости, Откровенности, Милого вида и прочих подобных. Алекто получила Простоту, из-за чего она расстроилась, я же – Нежный взор. Похоже, раздававшая роли старшая фрейлина и сама поняла, что ошиблась. Изобразить нежный взор мне было так же легко, как кухарке – приготовить заварной крем из золы.

Бланке досталась Краса, которую она любезно отдала фрейлине, на которую не хватило роли. Противостоять нам должны были Гордыня, Низость, Злоба, Предательство, Стыд, Отчаянье и Непостоянство. Но их надлежало изображать не людям, а маскам, которые дамы изготовили из бумажно-меловой массы и клея.

Эли и других детей сделали помощниками Праматери, которым надлежало носить парики из завитых мочалок.

– Вы когда-нибудь участвовали в чем-то подобном? – поинтересовалась леди Рутвель, придвинувшись и понизив голос.

– Нет и, надеюсь, больше не буду.

Она рассмеялась.

– Леди Изящество, могу я попросить вас выйти вперед и произнести свою роль, – повысила голос старшая фрейлина, с неодобрением поглядев на нас.

Леди Рутвель тотчас приняла более благопристойный вид и, развернув полоску пергамента, выполнила распоряжение.

– А вы, Нежный взор, встаньте, пожалуйста, вот сюда и смотрите в ту сторону.

Я сделала, как было велено, пережидая, когда кончится репетиция. Слов мне не досталось, так что особой нужды в моем присутствии не было. Меня с легкостью могла бы заменить колонна. Зато Алекто, которой не нравилась доставшаяся личина, старалась изо всех сил, с прилежанием выполняя все распоряжения старшей фрейлины.

Ближе к концу репетиции, когда моя героиня удалялась, ко мне приблизился слуга с сообщением, что меня ждет его величество. Поймав взгляд Бланки, заклинавший меня придерживаться плана, я двинулась за ним.

– Так вам тоже досталась роль?

– Не понимаю, о чем вы, ваше величество.

– Сделаем вид, что и я не понимаю. Итак, я готов к первому уроку.

Омод раскинул руки в жесте «я весь ваш». Мы находились в его покоях.

– Что ж, тогда начнем.

– Я должен как-то к этому приготовиться?

– В особенности никак. Вы должны просто… позвать.

– Я не стану этого делать, – резко ответил он, сразу поняв, о ком я.

– Вам необязательно звать того, кто вам неприятен, хотя именно сложный случай стоило бы проработать в первую очередь. Вы можете позвать Дикки. Для начала.