– Да работы привалило, - выдавливаю наконец, отмирая.

– Это понятно, всем привалило, но сидишь тут только ты. Где твоя Наташка хотя бы? Все уже ушли домой и видят десятый сон.

– Я тоже уже ухожу, - говорю я на это. – Между прочим, ты тоже вот только вышел.

– Мне можно, а ты в первую очередь женщина, а потом уже работник года. – Выговаривает мне он, - как ты планировала возвращаться? Или вообще думаешь в офисе ночевать? Вставай уже, пошли, домой отвезу. Сегодня уже на работу с утра.

Когда он таким тоном говорит, возражать ему бесполезно, это я по опыту знаю, поэтому нашариваю наконец свои туфли под столом и со стоном в них влажу.

– Что такое, Кисунь? – Тут же откликается на мой стон.

– Туфли, - сообщаю я на мой взгляд очевидные вещи, но вдруг понимаю, что наверно ему неведомы эти мечты о снятых туфлях: - Ноги устали, тяжело туфли натягивать снова. Надо наверное сменку носить для ночных смен.

Саша не оценивает моей игры слов:

– Ночные смены в офисе для тебя запрещены с этой минуты. А туфли можешь не одевать, если хочешь, могу отнести тебя на руках.

Но я конечно не хочу. Поэтому просто босиком иду по коридору до лифта, а уже на парковке он, не спрашивая, подхватывает меня на руки и несет до машины как пушинку. В машине едем молча, я даже начинаю дремать, и будит меня Сашин тихий голос:

– Слушай, как красиво тут ночью, я и забыл уже какой красивый наш город. Небо это. Помнишь ты говорила, что у нас такое темное и низкое небо летними ночами, но кажется, оно обволакивает тебя со всех сторон мягким, как подтаявшее масло. Я не понимал сравнений тогда. А сейчас вижу. Хочется нож туда воткнуть и кусочек себе отрезать.

– Угу, - бормочу я, так и не вспомнив, когда я такое говорила. Я ведь и сама небом не любовалась уже много лет.

– Ты спишь что ли, Кисунь? Голос сонный такой, - лениво интересуется он, резко сворачивая с проспекта на тихую улочку, ведущую к моему дому. Луна очерчивает его профиль и руки на руле, от резкого поворота руля напрягаются мышцы на руки, и тонкая ткань его дорогой рубашки так красиво подчеркивает их.

Видимо, я действительно сплю, потому что неожиданно для себя говорю:

– Красиво.

И к счастью, он решает, что я про звездное небо и про огромные вязы, склонившиеся на дорогой и подсвеченные фонарями, а не про него.

И мы снова замолкаем каждый о своем и молчим до самого моего дома.

Глава 24

Вечернее солнце неумолимо клонится за горизонт, окрашивая волны реки в удивительный розовый цвет. Похоже, пиарщики решили всем показать в нашем небольшом городе, что «Базис-М» не только круто строит жилые комплексы, но и круто отдыхает. Корпоратив по случаю дня строителя и дня рождения компании решили проводить на открытой террасе на берегу реки, где накрыты белоснежными скатертями круглые столы, ломящиеся от угощений. Терраса утопает в зелени, от реки идет вечерняя прохлада, остужая горячий зной летнего дня.

Уже сказаны все поздравительные и хвалебные речи, и корпоратив плавно переходит в неформальную стадию, когда все общаются со всеми, переходя от стола к столу. Приглашенные музыканты играют кавер-версии популярных песен. Я любуюсь закатом сквозь опущенные ресницы, краем глаза отмечая, что несколько пар вышли потанцевать.

– Потанцуем? – заслоняя закатное солнце, надо мной склоняется молодой парень из соседнего отдела.

Он, кажется, приносил мне кофе на этой неделе несколько раз, пока я совершенно зашивалась и работала, не поднимая головы. А я не могу даже вспомнить, как его зовут. Но тем не менее, легко соглашаюсь, люблю танцевать, хотя очень редко это делаю. Но детские занятия бальными танцами навеки привили мне стройную осанку и чувство ритма.

Выходим в центр, свободный от столов, и присоединяемся к танцующим парам. Мой партнер настолько молодо выглядит, что мне очень хочется поинтересоваться есть ли ему восемнадцать. Но танцует он хорошо, и ведет меня уверено, правда, очень волнуется, когда задает мне банальные вопросы. Я вижу, что он очень хочет понравится, а то, что я ему понравилась выдают его прижимающиеся бедра и ощутимым бугром в брюках, будто старшеклассник притащил из школы в кармане пенал, и забыл о нем, прижимая меня в танце.

Музыка еще не стихает, когда моим ухом раздается строгий голос шефа:

– Вадим, вам наверное домой пора, уверен, что мама волнуется.

Отчего мой партнер заливается краской и так быстро ретируется не попрощавшись, что окончание фразы Саша говорит уже в пустоту:

– Пришла пора взрослых танцев.

– Фу, как некрасиво, - говорю я, - зачем ты его обидел? Он ведь совершеннолетний и может танцевать с кем угодно и сколько угодно.