После этого зарыдали не только девочки, но и мальчики, а немногочисленные незаплакавшие мальчишки поклялись, что за такое наезд Никиту изобьют по окончании урока. Учитель Алексей Викторович Андрейкин, однако, к возгласам Никиты присоединился и тоже здорово отчитывал класс:

– Здесь надо было просто решить примеры на базе правил логарифмов! Вы все меня очень здорово тормозите прохождение программы! Если так пойдёт и дальше, если мы постоянно будем решать домашние задания на уроках, то мы никуда не сдвинемся! Будем просто стоять на месте!!! ВСЁ ПОНЯЛИ?????

Урок, правда, это не спасло. Алексей Викторович, кажется, логарифмы особенно и не объяснял, свалив всё на детей, а с жалоб, что он плохо объяснял вообще любую тему, просто смеялся. Даже на перемену между своими уроками не отпустил. Зато после, когда дал очередное обширное сложное домашнее задание по тем же логарифмам, мальчики прямо в школе напали на Никиту… и были злы на него: кто ему разрешал сопротивляться??? Учитель математики примкнул к драке на стороне Никиты и сдал его противников администрации школы, естественно, принявшей сторону Никиты и отправивших его врагов в тюрьму по уголовной статье «Побои».

Никита после уроков программирования уже вне школы это отпраздновал, но и за это он, как водится, боролся: с таким боем он искал кафе, работавшее круглосуточно и дававшее горы десертов, требовал от родителей что-то на карточку ему перечислить для праздника, давил на официантов и поваров, чтобы ему всё побыстрее принесли… Кутил он долго, довёл вообще всех в кафе, домой пришёл поздно, но всё равно никого дома не застал. Родители-то домой если и приходят, то и того позднее. А утром он боролся за то, чтобы утром встать рано и успеть в школу, а заодно и д/з сделать и к школе, и к урокам вне её. Изнутри уже было полно признаков надвигающегося невроза, но Никита этого не замечал, да и не заметил бы.

В университете, на факультете программирования, проходили работу с программой Visual Studio. На дом было задано написать программу на языке Python, причём со вкраплениями из базы данных SQL, выдать она должна была средний проходной балл на факультет за каждый год. Никита с этим заданием справился достаточно быстро, но тоже боролся, перепроверял базы, работоспособность всей написанной программы, верность результата программы. Впрочем, пара человек справилась с заданием и того быстрее, а самое главное – это им и далось намного легче. А вот нашлись и те, кому задание не далось вовсе. На семинаре, где проверяли это задание, Никита, как и в школьные годы, вновь жёстко отчитывал заваливших задание во вполне себе школьном духе:

– ЭТО НАЦИЗМ!!! ЭТО БЫЛО ПРОСТЕЙШЕЕ ЗАДАНИЕ!!! ОСОБЕННО ДЛЯ УНИВЕРСИТЕТА!!!!! ТАКИХ ТИПОВ НУЖНО НЕ ОТЧИСЛЯТЬ, А ЕСТЬ!!!!! РАЗДЕЛЫВАТЬ НА ДОСКЕ И ЕСТЬ!!!!!

Семинарист Антон Анатольевич Трухин особенно отчитывать Никиту не спешил, потому что слабоумных студентов он столько видел, а тут сразу несколько человек справились с заданием, да и у самого Трухина характер борца, и в основном он бился с, как он говорил, тупым студенчеством, прогуливавшими школу с утра до ночи. Впрочем, отмечать призвание осиливших задание легко он тоже не спешил, ибо не верил в существование призвания, полагал, что каждую сферу можно освоить, главное – приложить максимум нужного, даже запредельного. И у него тоже были каннибалистические идеи, так что Никиту в комиссию по студенческим делам он не сдал. А попытки сбыть и Никиту, и Трухина натыкались на сопротивление ректората, уверенного, что эти преподаватели даны студентам неслучайно, то бишь для того, чтобы втолкать все необходимые знания в студентов, а кому нужно – основательно поломать жизнь. Даже наоборот, двух пожаловавшимся на методы работы Трухина отправили в тюрьму за клевету, а ещё троих продали в рабство.

Борьба Никиты за свой идеал увенчалась тем, что он получил красный диплом и устроился в престижнейшую фирму программистом, коды писать и налаживать работу ПО. Впрочем, к тому моменту уже не то, что забылся подлинный идеал Никиты – даже утрачено понимание, что программирование Никите давалось тяжело и через страшную силу. Забылось и то, что Никита постоянно уставал и, похоже, привык к этому и как-то не думал, что возможности его организма на таких исходных вообще-то не безграничны. А здоровье он подрастерял, конечно, достаточно быстро. Нет, кое-что он уже подрастерял, просто речь уже зашла об остатках здоровья Никиты. Но как быстро он это поймёт, а главное – поймёт ли?… Ну что ж, жизнь скоро даст нам эти ответы.

Глава 3.

Школьные каникулы были самым тяжёлым временем для Никиты. Друзей у него не было и нет, он и в университете друзьями не обзавёлся в силу своего характера. Родители у него трудились целями днями напролёт и, в общем-то, жили на своих работах, как будто сын для них – обуза, а не любимый ребёнок. О бабушках и дедушках своих Никита и не знал, да и те жили на работах, издыхая целыми днями, но иной жизни его семья и не знала. В школьные лагеря его никто не отправлял – некому, а на программы «для бедных и сирот» Никита не мог даже рассчитывать – родители-то ведь зарабатывали сотни тысяч рублей, семья финансово обеспеченная, так что всё, что было у Никиты, – это карточка, куда ему пересылали деньги. Поэтому Никита целыми днями сидел дома и ничем не занимался, что ему не нравилось вовсе. Ну, разве что изредка гулял и книжки читал, иногда в торговые центры и кафе заглядывал, и всё – кружки, особенно в летние каникулы, не работали. Потому много времени он проводил в диком внутреннем диалоге. Диком во всех смыслах – что только изнутри не происходило! А какая борьба там шла!… И, естественно, это отнимало у Никиты много сил.

В начальной школе самым первым тяжёлым испытанием выдались самые первые летние каникулы, ведь длились они, не много ни мало, 103 дня! И о чём только внутренние диалоги не велись! Да что там внутренние диалоги – видения у него были одно веселее другого!…

В самом начале лета он погрузился дома в длинную думу. Он искал, чем бы заняться хотя бы в ближайшие несколько дней. И в его голове какие только мысли не крутились!…

– Лучше всего пойти в парк деревья порубить! Поборемся в городскими властями!