– Спасибо.

– Так и куда мы мчимся, все-таки? Кстати, я знаю, что за такую скорость могут оштрафовать… – Точно не видела, куда там клонится стрелка на спидометре, но нутром ощущала, как меня вдавливает в кресло на каждом светофоре.

– После сегодняшних моих трат штрафы покажутся пшиком. Не переживай.

– А, кстати, все хотела спросить…

– И почему не спросила?

– Стеснительность. Во всем виновата она.

Пальмовский заржал. Ну, хохотал он совсем не по-конски. Нормальный такой хохот, мужской, густой, заливистый. Но это было слишком резко и неожиданно.

– Черт, Вик. Ты прости, но я весь день сегодня держал лицо. Подыгрывал, как мог. Но больше нет возможности.

– Это вы… ты сейчас о чем?

– С какого перепуга ты вспомнила про стеснительность? Где она была, когда ты стебалась надо мной в присутствии Макса?

– Молчала за ненадобностью. Мне в тот момент другие качества больше пригодились.

– Ладно. Пусть будет так. Мы, кстати, приехали. Не торопись, помогу выйти.

И он, как истинный джентльмен (во всяком случае, мне казалось, что так должны себя вести джентльмены), распахнул передо мной дверь автомобиля и подал руку.

И правильно сделал, иначе бы я точно брякнулась, не отходя от кассы. Вернее, не успев ступить на землю грешную. Это ж надо было случиться такому совпадению: сходить в один фитнес-центр, чтобы подготовиться к посещению другого?

– Эм… Надо ж было предупреждать… – Я задумчиво смотрела на корзиночку с цветами, которую так и не выпустила из рук. Таскать ее за собой – дело не очень увлекательное. Но и бросать в машине, которая точно нагреется от солнца, мне совершенно не хотелось.

– О чем?

– Ну, если ты такой фанатик спорта, мог бы и сказать… Я бы хоть форму прихватила…

– Оставь. – Пальмовский забрал из моих рук несчастную корзиночку, поставил на заднее сиденье. – Здесь никто сегодня заниматься не будет. Спортивно-оздоровительный центр только открывается.

– И что? Зачем сюда пришли все эти люди? – На ступеньках перед входом, действительно, уже собиралась хорошая толпа.

– Посмотреть. Поздравить хозяев. Получить абонементы…

– А с этого места подробнее, пожалуйста!

Виктор усмехнулся.

– Я знал, что тебе обязательно понравится этот момент.

– Если абонементы бесплатные выдадут всей этой толпе, то они сразу же и разорятся…

– Всем не выдадут, только особо приближенным.

– А я, значит, буду приближенной именно к тебе?

– Да. – На этом он посчитал разговор оконченным, потащил меня куда-то в обход толпы. Вообще в другую сторону от центрального входа.

– Куда мы бежим?

– Мне нужно проверить, как службы работают.

– Вот как! Значит, ты здесь по долгу службы?

– Да. И заодно с тобой пообщаюсь.

Я уперлась каблуками в асфальт со всей силой, на которую была способна.

– Виктор! Подожди!

– Что случилось? – Его лицо приняло выражение, до этого мне совсем незнакомое: человек, похоже, реально планировал заниматься делом, а я становилась досадной помехой.

– Зачем тебе все это?

– Это мой бизнес – охрана всяких разных заведений. Живу за счет него. Что непонятного?

– Я тебе тут зачем?! – Долго держалась, но постепенно начала нагонять истерика. Ненавижу, когда что-то не понимаю.

Мужчина вздохнул. Подошел ближе, обдавая ароматом какого-то дивного парфюма. Пришлось поднять голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза. Занервничала от странного ощущения, пока еще не совсем ясного.

– Если скажу, что ты мне нравишься, все равно же не поверишь?

– Ну, я не настолько сомневаюсь в своих внешних данных… Однако, столько усилий ради того, чтобы просто провести вечер рядом… И еще столько денег…

– Я привык добиваться того, чего хочу, быстро.

– Но затратно?

– Так, как с тобой, еще ни разу тратиться не приходилось.

– Сам виноват.

– А я без претензий. – Говорил одно, а чудилось в голосе совсем другое. Сделал ко мне еще один шаг. Почти вплотную приблизился.

– Мог бы просто поухаживать…

– Еще успею.

– Но ты мне все равно не нравишься…

– А так?

Оттолкнуть было надо, но я не успела. Или не захотела. Женское любопытство – хуже кошачьего. Все интересно было, к чему он ведет.

А он взял моё лицо в руки и… поцеловал! Прямо в губы! По-настоящему! Горячее прикосновение обожгло. Ладони зарылись в волосы, нещадно портя прическу. Но это была последняя моя здравая мысль, а потом пришло наваждение. Сладкое, тягучее, волнующее. От которого дрогнули колени, и пришлось цепляться за его галстук и пиджак.