Шрифт:
«А чтобы не расслаблялся, аха-ха-ха! Что, испугался?!»
Да чуть не обосрался…
Но немного погодя я горячо поблагодарил бы своего примата за проделанный им трюк. Излюбленная тема в кабинете некоторых жалостливых медсестер, когда процесс введения иглы шприца превращается для нее в целый квест под кодовым названием «не дай пациенту узнать, что игла уже введена».
Будучи ненадолго отвлеченным от основного контента сегодняшней ночи, я уж было подрасслабил булки, а потому в момент, когда Малал и Мими стали со мной одним целым, всё еще мысленно переругивался с собственной тварью.
Однако подселение души — по ощущениям далеко не укол. Так просто скрыть резкую нехватку воздуха, острую боль в башке и закипевшую от количества поглощенной в процессе подселения энергии кровь не получилось бы.
Вскрикнув, согнулся напополам. От возникшего в голове гудения и бешеного ритма пульсирующих висков даже собственного крика не услышал. Открывал и закрывал рот, как рыба, задыхаясь и пытаясь обуздать обретенные силы.
Но боль оказалась не самым страшным побочным эффектом. Началось то, чего я больше всего боялся. А также то, за что так сильно переживала Полиночка. Потеря себя. Постепенная, но безжалостная и неконтролируемая…
Трое голосов, не принадлежащих мне, наперебой затараторили в голове. Я не различал слова. Лишь гудение на разные тона, перебивавшее друг друга или вовсе возникавшее одновременно. Мозги медленно, но верно плавились, картинка перед глазами становилась всё менее четкой, но я всё еще пытался держать себя в руках. Обуздать, покорить, овладеть этими душами и передвинуть себя на передний план. Они с тем же упорством отодвигали меня на задний всё дальше и дальше.
И как только я изумленно задался вопросом, кто я вообще такой, резкая боль в шее так и не позволила мне на него ответить.
Сознание окончательно померкло, а голоса всё так же продолжали спорить на разные лады даже тогда, когда мир передо мной заволокло темной пеленой.
Глава 16
— Ла-ла-ла… лай-ла-ла-ла… — тренькала на лютне молоденькая девушка, сидя на моих коленках.
Играла она так херово, что неистовое желание отрезать себе уши одолевало меня уже давно. Тем не менее, пара литров фруктовой наливки и трясущиеся перед глазами полные груди сглаживали углы.
Да и не часто ко мне заглядывали древние друзья, так что за пару десятков лет можно было соскучиться даже по этой озабоченной самочке со змеиным акцентом и отсутствием музыкального слуха.
Блики от пламени костра играли на наших лицах, а также лицах тех, кто сидел напротив. Но зря я рассчитывал на чудодейственные свойства фруктовой наливки. Нависшая над нами проблема не решилась бы одной веселой посиделкой и разговором по душам. Мы оставались такими же агрессивными и напряженными, просто до кучи еще и не трезвыми, что усиливало эти чувства в несколько раз.
— Судя по твоему новому обличию, можно сделать вывод, что людишки не так уж сильно тебе досаждают, — бросил Малал на женщину обиженный взгляд.
— О-о-о, на с-с-самом деле, они довольно интерес-с-сны! — ударила Мими раскрытой ладошкой по струнам и широко улыбнулась. — И привлекательны… Никогда преж-ж-жде я не ощущала с-с-себя нас-с-столько крас-с-сивой!
— С этим утверждением сложно поспорить! — хмыкнул я, бесстыдно таращась на ее новое… приобретение четвертого размера. — Но, знаешь, больше — не значит лучше.
— Так ты любитель маленьких с-с-сисек? — захлопала Мими глазками.
— Я любитель естественных и качественных…
— Мы ведь собрались здесь не для того, чтобы пьянствовать и обсуждать особенности человеческих тел? — оборвал ее Якомару, поднимаясь с бревна.
— Ну… до недавнего момента мы занимались именно этим! — честно заявил я. — Так сказать… для разогрева. Теперь-то, разумеется, можно перейти к основной теме нашей встречи! Например, к убийству Гадеса. За это можно даже выпить еще разок!
— Ура, ура! — откинув лютню в сторону, зааплодировала моя недалекая королева.
— Гадеса застали врасплох, — махнул лапой Малал и скривил без того кривую крокодилью рожу. — Если эти наглые твари заявятся ко мне с намерением устроить охоту, уж я-то успею спалить всё дотла. Вместе с ними. Не мое — значит, ничье! Лишь я имею право сеять хаос, а они пусть катятся в Преисподнюю!
— Справедливо, — поднял я очередную глиняную кружку с остатками наливки. — Но я бы не позволил себе оставить своих подданных на пепелище. Они уж нисколько не заслужили пасть жертвами кровавой резни. Так что сделаю всё, что в моих силах перед тем, как на мою шкурку позарятся эти жалкие смертные!