— Нет, — Полина отрицательно покачала головой.

— На человека при исполнении напали. А это, знаете ли, неконтролируемая агрессия, — произнес доктор, который все это время что-то помечал в блокноте. — Ничего, полежите, и все у вас наладится.

— Может, хотя бы развяжите меня? — стараясь сдерживать гнев, попросила девушка.

— Пока не стоит, — хитро подмигнул ей мужчина. — Кстати, — врач остановился в проеме двери. — Как вас зовут, помните?

— Да, Полина.

— Ага, — разочарованно хмыкнул белый халат и скрылся за дверью.

Только в этот момент Полина все поняла. Это Глеб и Женька, это они упекли ее сюда.

Только им двоим выгодно, чтобы она здесь затерялась. Полина вспомнила выражение лица врача, когда он понял, что она помнит свое имя.

— Вот, блин, — выругалась девушка. — Надо было чужое назвать…

На протяжении дня к девушке никто не заходил. Она даже про себя отметила, что кормить ее тоже не собираются.

Лишь к вечеру в палату вошла взлохмаченная медсестра, поставила девушке укол и протянула больничную баланду.

Полина поморщилась, но все съела, потому что очень сильно хотела есть.

— А где другие пациенты? — поинтересовалась Полина.

— В другом крыле, — безразлично ответила девушка.

— А когда мне к ним можно будет?

— Лучше здесь лежи, поверь, здесь намного лучше, — предостерегающе отозвалась медсестра.

— А долго мне тут еще одной быть?

— Как врач решит, — медсестра вышла из палаты, громко хлопнув дверью, отчего та не только не закрылась, а напротив, образовала приличную щель.

В коридоре около получаса царила тишина, а потом послышались уверенные мужские шаги.

— Как она? — послышался мужской голос.

— В своем уме, — сухо ответил ему второй голос, в котором Полина тут же узнала доктора.

— Полина должна выйти из больницы в таком состоянии, чтобы и мать родную не вспомнила, понял? — недовольно возмутился первый голос. — Иначе прикрою я твою богадельню к чертовой матери. Думаешь, я не знаю, как ты тут деньги отмываешь?

На этом разговор между двумя мужчина закончился. Однако Полина поняла, что речь шла именно о ней.

Когда шаги удалились, Полина стала быстро соображать, что делать дальше. По голосу Глеба она поняла, что теперь не только Женька, но и он не хочет, чтобы она вышла на волю.

Его задача состоит в том, чтобы Полина вышла отсюда с полным обнулением памяти.

Девушка содрогнулась от одной мысли о том, как они собираются провернуть свой план.

В голове тут же всплыли кадры из фильмов о психушке, и мурашки быстро побежали по коже.

Она решила, что нужно играть по их правилам. Хотят получить дурочку, они ее получат.

— Как мы себя чувствуем? — в проеме, незаметно подкравшись, появился доктор.

— А вы кто? Доктор Айболит? — Полина удивленно уставилась на гостя.

— Да, а раз я Айболит, значит, ты кто? — тонким детским голоском произнес врач.

— Кошечка? — захлопала глазами девушка.

— Вот какая молодец! — мужчина подошел к Полине и похлопал ее по плечу. — А как зовут кошечку?

— Не знаю. А как? — на лице девушки появилось глупое выражение.

— Тебя зовут Брыська, поняла? — доктор показал Полине язык. — Будешь у меня Брыськой!

— Брыська очень хочет гулять, — надула губы девушка, боясь неожиданного разоблачения.

— Пусть Брыська еще чуть-чуть полежит одна, а потом я отпущу ее на прогулку, — расплылся в улыбке доктор, поправив пальцем круглые очки на переносице. — А у нашей кошечки есть родные?

— Нет, — обиженно оттопырив нижнюю губу, ответила Полина.

Доктор довольно кивнул и направился к выходу. В пороге он резко обернулся, прищурив глаза. Казалось, он не очень-то и верил Полине.

Как только доктор прикрыл за собой дверь, девушка со злостью передразнила врача.

— Брыська, идиот…

Полина снова осталась в палате один на один со своими мыслями. Главное, чтобы не было никаких уколов, а с таблетками она найдет, как справиться.

К тому же придется подыгрывать странному продажному доктору, иначе по-другому ей эти стены не покинуть.

Всю неделю Полина старалась быть паинькой и во всем подыгрывать доктору. И, казалось, мужчина ей поверил.

Полину перестали привязывать, перестали ставить уколы. Таблетки она удерживала во рту, показывала язык, а потом выплевывала их в цветок.