Шрифт:
– Пройдемтесь со мной, господа! – обратился к филерам полицейский. – Не нужно упрямиться. Не силой же мне вас….
Пока полицейский приглашал их в участок, Катерина оказалась одна на перроне. На первый путь подали состав на Москву. Не останавливаясь, она быстро направилась к вагону.
***
Шум вокзала разорвал на мелкие клочки трели полицейских свистков. Катерина посмотрела из окна вагона на перрон, по которому туда и сюда сновались шпики из охранки в сопровождении дюжих полицейских. Они, то сбивались в какую-то непонятную отъезжавшим людям, толпу, то снова разбегались в разные стороны, надрывно свистя в свои свистки.
«Сейчас они начнут проверять вагоны и тогда шансов уйти от ареста, у меня просто нет», – подумала она.
Кровь ударила ей в голову. Боль прострелила ее тело, вызвав непонятную ей слабость, которая моментально сковала ее молодое и сильное тело. Катерина сразу представила себя в темной и сырой камере, с маленьким окном и поржавевшей от времени решеткой на нем. От этой мысли ей стало еще хуже. Она открыла сумочку и нащупала ребристую рукоятку женского «Браунинга». Холод металла на какую-то секунду вернул ей уверенность. Она снова взглянула в окно вагона, а затем, выйдя из купе, направилась вдоль вагона. Внезапно дверь одного из купе открылась, и в коридор вышел молодой красивый подпоручик. Его красивое с легким румянцем лицо, заставило девушку остановиться.
– Господи! Помогите мне, – обратилась она к офицеру. – Меня пытаются арестовать…
Подпоручик с удивлением посмотрел на Катерину. Ее взволнованное лицо, ее необычное обращение к нему было столь неожиданным, что он какой-то миг растерялся.
– Катя! Неужели это ты? – произнес офицер. – Проходи в мое купе. Залезайте на верхнюю полку и замрите на время.
В вагон неторопливым шагом вошел мужчина в черном костюме и котелке, сзади него маячила фигура крупная городового. Мужчина стал бесцеремонно открывать одну дверь купе за другой. Он явно кого-то искал. Наконец, он остановился напротив купе, около которого стоял подпоручик и курил папиросу. Филер уже взялся за ручку купе, чтобы открыть дверь, но ладонь офицера неожиданно легла на его кисть.
– Вы, что вы себе позволяете, милейший? – произнес подпоручик. – Какое вы имеете право врываться в мое купе, не спросив у меня разрешения? Кто вы такой?
Суровый вид офицера остановил сотрудника охранки. Он словно налетел на невидимую стенку и растеряно смотрел на подпоручика. Это продолжалось какую-то секунду, другую…
– Господин подпоручик! Мы разыскиваем девушку. Она опасный государственный преступник, – стал, как бы оправдываться филер. – Поймите меня правильно, это очень опасный государственный преступник.
Офицер усмехнулся.
– Что вы говорите? Мне плевать на вас, господин филер. Я гвардейский офицер и верный слуга нашего государя и это позволяет мне выкинуть вас из вагона поезда. Смешно, господа. Вы устроили здесь целый тарарам из-за какой-то девчонки. Стыдно, господа…
Мужчина промолчал и прошел дальше, продолжая открывать и заглядывать в купе. Убедившись, что в вагоне разыскиваемой девушки нет, они направились в соседний вагон. Офицер открыл дверь купе и улыбнулся девушке.
– Катя! Они ушли. Скажите мне, чем же вы так напугали нашего царя-батюшку, если за вами устроили такую охоту? – произнес подпоручик. – Вы, похоже, были в таком состоянии, что не узнали меня. Я же бывший ваш сосед. Наш дом был напротив вашего дома. Посмотрите на меня внимательней, неужели и теперь вы меня не узнаете?
Теперь пришлось удивиться девушки.
– Боже, мой! Неужели это вы? Как же я вас не узнала, Евгений? Боже мой, Евгений Варшавский…. Вы подпоручик….
– Да, Катерина, я уже подпоручик. Вот направляюсь в свою часть. Гостил в имении у родителей…
– А я вот так и не увидела своих родителей. Не знаю, как они, – произнесла девушка. – А вы их видели?
– Видел, Катя, видел. Даже бывал у вас дома, хотел поинтересоваться у них, где вы сейчас и вдруг такая встреча. Я вашего папеньку видел позавчера, выглядит неплохо: бодр, здоров.
Евгений Варшавский, пристально посмотрел на девушку, словно стараясь уловить в ней ту маленькую девочку, которую помнил. Когда-то она часто приходила к ним в дом, ведь она была очень дружна с его младшей сестрой Марией.
– Скажите мне, Катя, зачем вам все это нужно? Неужели вы думаете, что вам удастся сделать счастливыми всех людей? Согласитесь, ведь это настоящая утопия. Что вам не хватает в этой жизни? У вас и вашей семье все есть: большой дом, свое дело? Вы никогда ни в чем не нуждались. Отец ваш ярый сторонник самодержавия и православия, кто вас заразил этим нигилизмом-марксизмом.
По лицу девушки расплылся румянец. В ее больших синих глазах вспыхнули огоньки ярости и в этот момент, она была готова броситься на Варшавского с кулаками, доказывая правоту своих убеждений.
– Вам не понять меня, Евгений, – произнесла она, сдерживая себя. – Личного счастья мне ненужно, если не счастлив мой народ. Вы видели, как живут рабочие, которые приносят богатства маленькой кучке богатеев? Молчите, значит, не видели, а я вот видела! Вы никогда не задавали себе вопрос, а почему это так? А вы спросите себя и тогда найдете ответ, почему есть такие люди, как я, которые хотят принести этим людям счастье… и если для этого потребуется отдать свою жизнь, я ее отдам.