Шрифт:
– За выставку большое спасибо, - с трудом выдавил из себя этот чертов Лёня, - а преподавать не буду.
– Почему?
– заорал Виталий Петрович.
– Не умею, - коротко бросил художник и нахмурился.
– И времени нет.
– Да что ж это такое?
– вскричал директор.
– Ему предлагают работу, деньги, а он отказывается! Всего два раза в неделю - занятия-то! А в свободное время рисуйте себе на здоровье!
Художник болезненно сморщился, снова задергалось его худое лицо, тонкие пальцы нервно защипали хиленькую, подстриженную к выставке бородку.
– "Свободное время", - хамски передразнил он директора.
– Нет его у меня!
– А жить на что?
– пытался образумить Лёню директор.
– На что покупать краски? Может, стоит подумать?
– Может, и стоит.
Художник вдруг как-то сник, призадумался, приблизился к "Розам" и погладил картину.
– Не бойтесь, я вас никому не отдам, - сказал он розам, и все озадаченно переглянулись.
Все, кроме директора: уж если Виталий Петрович брался за дело, то, будьте уверены, доводил его до конца. Пока этот странный Лёня беседовал с розами и смотрел на них, Виталий Петрович придумал новый поворот сюжета.
– К завтрашнему утру сделаете копию?
– спросил он, да так спросил, что сказать "нет" было бы невозможно.
– Утром заменим. Вы свои драгоценные "Розы" унесете домой, в мастер-скую, а мы на их место повесим копию.
– Зачем?
– наивно удивился художник.
– Пусть думает - с выставки: больше заплатит, - разъяснил этому дурачку директор.
– Сняли прямо со стены - знаете, как впечатляет?
– Но это обман, - захлопал ресницами Лёня.
– Не обман, а тактика, - стоял на своем директор.
– Не тактика, а обман...
Поспорили. Помолчали, друг на друга не глядя.
– Ладно, - промямлил наконец художник.
– Напишу за ночь.
7
– Ну что ты... Что ты...
– От возмущения Ира не могла подобрать слов.
– Что ты ведешь себя как молодая вдова?
– Но я не хожу в черном, - пыталась отшутиться Лиза.
Ира шутки не приняла.
– Даже на танцы тебя не вытащишь, - гневно продолжала она, и Лиза сдалась, согнав с лица вымученную улыбку.
– Не хочется, - призналась она.
– А почему с Сережей не встретилась?
– наступала Ира.
– Да я даже физиономии его не запомнила...
– Увидишь - вспомнишь!
– Зачем?
Лиза этого странного разговора просто не понимала.
Ира села с ней рядом, обняла подругу за плечи.
– Ну нет больше Жана, понимаешь, нет, - вразумительно, как старшая младшей, сказала она.
– Уже скоро год, как уехал, и не пишет, и не пытается больше звонить: все равно ничего не слышно. Смирись, Лиза!
– А я смирилась, - тихо сказала Лиза.
– Зачем ты ко мне пристаешь?
– Затем, что ты как неживая и ничего не хочешь!
– рассердилась Ира.
– А это что такое?
– Лиза кивком головы показала на стол. Там, в словарях и арабских книгах, лежала ее почти готовая курсовая. Нехотя встав, Лиза подошла к столу, взяла толстую пачку исписанных изящной арабской вязью листков.
– Знаешь, сколько в арабском языке диалектов?
– Не знаю и знать не хочу, - проворчала Ира.
– Ну и напрасно, - не обиделась Лиза.
– А знаешь, как интересно выяснять, откуда что взялось - это, это и это слово?
Голос ее зазвенел и разрумянились щеки. Перед Ирой на мгновение возникла прежняя Лиза.
– Никто, кроме Жана, мне даром не нужен, - теперь уже она убеждала Иру.
– И с горя я занялась арабским. Кажется, это называется сублимацией.
– Не слыхала про такого зверя, - все так же ворчливо призналась Ира. А французский тебе зачем?
– поймала подругу.
– Для общего развития, - с ходу придумала Лиза.
– Почему бы не знать еще один язычок?
– Ты прямо как старая дева...
– Я, положим, уже не дева...
– Ну, тогда как синий чулок.
– А вот это верно, - охотно согласилась Лиза.
– Ириш, ну правда же: зачем делать то, чего делать не хочется? А мне не хочется идти на свидание с Сережей, слушать излияния Саши...
– Но ведь ты женщина, - подумав, нерешительно напомнила Ира.
– Ну и что?
– равнодушно пожала плечами Лиза.
– Формально да.
– Что значит - формально?
– А то и значит, что ничего мне не хочется и не нужно.