В более поздних изданиях изъятые цензурой фрагменты присутствуют:

«Однажды наш учитель Гаджи получил выговор за то, что у его троюродного брата родственник был, кажется, из князей, а учитель Гаджи в своей анкете не написал об этом.

Понуро брёл Гаджи домой в аул Батлаич, неся своё партийное взыскание. По пути догнал его райкомовский конюх Михаил Григорьевич. Разговорились. Гаджи рассказал о своей беде.

— Да тебе и выговора мало! Надо было исключить из партии. Какой же ты партиец, какой коммунист? Настоящий коммунист должен был сам написать заявление куда следует... Даже если бы это был не троюродный брат, а родной, или родная сестра, или родной отец.

Учитель поднял глаза, поглядел на Михаила Григорьевича и сказал:

— Недаром тебя считают сверхидейным. Удивляюсь, как это ты до сих пор не выровнял все дагестанские горы.

Ровное место “идейнее” и проще, чем отвесная каменная гора. Впрочем, с таким, как ты, говорить бесполезно.

Гаджи свернул с дороги на боковую тропу, хотя обоим нужно было идти в один и тот же аул.

— Куда же ты? — удивился Михаил Григорьевич.

— Куда бы ни было — не по пути нам с тобой.

— Но я иду в коммунизм! А если ты хочешь идти в противоположную сторону...

— Даже в коммунизм я не хочу идти с тобой рядом. Посмотрим, кто из нас дойдёт до него скорее.

Закончив эту историю, оратор продолжал:

— Один поэт написал такие стихи про чабана:

Популярность Расула Гамзатова становилась не просто большой, она превращалась в стихийное явление, в культурное цунами, перед которым ничто уже не могло устоять. В Дагестане это особенно ощущали. Республика обретала ореол высокой культуры, родины выдающегося поэта, она уже не воспринималась как некая окраина. Даже туристическая индустрия заметно ожила, люди стремились не просто в горы и на море, они хотели оказаться в чудесном мире, созданном творчеством Расула Гамзатова.

Росло и влияние Расула Гамзатова. Когда возникла проблема со строительством нового здания Аварского театра в Махачкале, именно Гамзатов помог её решить. Он называл театр «паспортом нации» и не мог остаться в стороне, тем более что театр носил имя его отца, да и сам он был театру не чужим человеком, в молодости Расул Гамзатов в нём работал, играл, и в нём же ставили спектакли по его произведениям.

Гадис Гаджиев вспоминал, что когда Госплан СССР отказал в финансировании, ссылаясь на нехватку средств, в дело вмешался Расул Гамзатов: «Это он позвонил председателю Совета Министров СССР Алексею Николаевичу Косыгину и добился принятия положительного решения о строительстве театра, по проекту архитектора академика Мовчана». В 1968 году Аварский театр перебрался в Махачкалу, в красивое здание, украшающее приморский парк.

Иначе стали решаться и вопросы, далёкие от культуры. Анвар Кадиев рассказывал, как Расул Гамзатов помог получить трубы большого диаметра для водоснабжения — большой дефицит по тем временам. Вместе с дагестанским министром он направился к главному чиновнику страны по этой части. В приёмной дожидалось множество людей, но Гамзатов был принят без очереди. «Это моя проза, — сказал Гамзатов, протягивая книгу с автографом. Затем достал и письмо. — А это — моя просьба». Начальник полагал, что Дагестану столько труб не нужно, но Гамзатов настаивал, и вопрос был решён. Министр вернулся в Дагестан триумфатором, но не забывал подчёркивать: «Если бы не Расул, он бы меня скушал и никаких труб не дал».

Однако «головокружение от успехов» Гамзатову не грозило. В «Моем Дагестане» он размышлял: «Сейчас, когда мне за сорок, я сижу над сорока своими книгами, перелистываю их и вижу, что на поле, засеянном моей пшеницей, попали растения с чужих полей, те, которые я не сеял. Пусть это не сорняки, пусть это добрые растения — ячмень, овёс или рожь, — но они чужие на поле моей пшеницы. В своей отаре я вижу чужих овец. Им никогда не привыкнуть к высоте и к воздуху гор. В самом себе я замечаю иногда других людей. Но в этой книге я хочу быть самим собой. Хорош ли я, плох ли — принимайте таким, каков есть».

Творчество Расула Гамзатова оказывало всё возрастающее влияние на развитие дагестанского искусства. Это благотворное влияние ощущали на себе не только привычные жанры, появлялось и нечто новое.

В богатом на события 1968 году на сцене Ленинградского академического театра оперы и балета им. С. М. Кирова был поставлен первый дагестанский национальный балет «Горянка» по поэме Расула Гамзатова. Музыку написал Мурад Кажлаев. Дирижёром был тоже дагестанец Джемал Далгат.

На премьере присутствовали выдающиеся государственные деятели и мастера искусств. Посетил балет и итальянский композитор Нино Рота. Поставил балет хореограф Олег Виноградов, прославившийся балетом «Асель» по повести Чингиза Айтматова.

Под ритмы горного края пред зрителями предстали семь полных драматизма картин. Партию главной героини Асият исполнила Габриэла Комлева: шаловливая школьница, мечтательная девушка, будто сотканная из прозрачного воздуха гор, она же — невеста на грани отчаяния в сцене нежеланной свадьбы. Недолгая радость освобождения, предчувствие большой любви воплотились в лирическом дуэте с Юношей, роль которого исполнил ещё юный Михаил Барышников, впоследствии ставший звездой мирового балета. Последняя трагическая встреча с Османом — гнев, сострадание, решительное «нет!». Смерть. Это — партия героини, редкостная по богатству чувств и хореографической щедрости. Роль «отрицательного персонажа» Османа в талантливом исполнении Валерия Панова получилась столь колоритной, что вызывала сочувствие к отвергнутому жениху.