Шрифт:
— Прохиндеи! Ходили к государственному преступнику!
И вдруг Гамзатов, как бы без всякого подвоха, даже с благодушной лицеприятностью, сказал:
— А вы знаете, Александр Трифонович, у Молотова на улице Грановского есть прекрасная библиотека. В ней есть и ваша книжка с благодарственным автографом.
В этот момент из кухни вышла Мария Илларионовна и с женской непосредственностью напомнила мужу:
— Саша, он ведь нам помог квартиру получить.
Художники знают, что небольшой штрих способен придать портрету то, что скрыла фотография. Все под Богом ходим...
Когда Твардовский был тяжело болен, я навестил его в Кунцевской больнице. И, словно в искупление незаслуженно приписанного мне “переводческого греха”, он подарил мне свою поэму “За далью — даль” с надписью: “Яше Козловскому — не для чтения, но для доброй памяти. — А. Т. 29. VII. 69”».
В жизни такое случается. Не по чёрствости души, не от неблагодарности, а по несовершенству человеческой природы. Когда недолюбливавший советскую власть Михаил Булгаков маялся в Москве без жилья, ему посоветовали обратиться к жене Ленина. Он обратился, и Надежда Крупская (Ульянова) помогла ему сначала прописаться в «нехорошей квартире», которую он потом не раз опишет, а затем и обзавестись своим жильём. «Самое главное то, что я забыл её поблагодарить, — писал Булгаков в «Воспоминаниях». — Забыл».
Судьба ещё не раз сводила Расула Гамзатова с Вячеславом Молотовым. Одну из этих историй приводит Юрий Борев:
«В середине 1970-х годов Расул Гамзатов лежал в Кунцевской больнице вместе с Молотовым. Расул спросил его:
— Я читал мемуары одного маршала. Он говорит, что Сталин руководил войной по карте. А по словам Хрущёва, Сталин работал по глобусу. Кто же прав?
Молотов с укоризной изрёк:
— Хрущёв был великим путаником. Весь первый этаж Ближней дачи товарища Сталина был увешан картами. Товарищ Сталин любил и умел работать с картой».
С особыми чувствами Расул Гамзатов навещал Корнея Чуковского, литературного патриарха, к которому Гамзатов питал почти сыновьи чувства. Когда, в конце октября 1969 года, Чуковский скончался, Гамзатов будто бы снова осиротел.
В библиотеке Чуковского в его доме в Переделкине хранится книга, подаренная Расулом Гамзатовым. Автограф гласит:
«Сказочному Нарту нашей детской литературы, одному из лучших джигитов великой русской речи, большому и доброму человеку Корнею Ивановичу с дагестанской любовью.
Расул Гамзатов.
28/XI — 1958».
(Нарты — герои кавказского эпоса, богатыри, великаны. — Ш. К.).
Чувства, питаемые к большому мастеру, не могли не вылиться в стихи:
Ровесник разных поколений, Среди других ты и меня Почтил вниманьем, добрый гений, Вблизи очажного огня... И не меня ль на перевале Венчал ты, будто бы Казбек, Рукой, которую пожали Минувший и двадцатый век [113] .113
Перевод Я. Козловского.
В том же году в издательстве «Молодая гвардия» вышла новая книга Расула Гамзатова. «В этой книге собраны стихи, написанные мною за последние пять лет, — говорил поэт. — Я назвал книгу “Чётки лет”. Это название дала мне моя мать, перед которой я в вечном неоплатном долгу. ...Она загадывала на чётках свои желания. А мои чётки — мои стихи. Я посвящаю их милым женщинам и достойным их мужчинам».
Многие стихи из этого сборника уже были или стали потом популярными песнями: «Журавли», «Разве тот мужчина?», «Есть глаза у цветов», «Долалай» («Горский парень поёт о девчонке одной...»).
Любовь, освещавшая творческую судьбу Расула Гамзатова, пламенела и в новых его стихах. Как талисман, как проповедь о том, что дольше и красивее всех живёт тот, кто всю жизнь умирает от любви.
Если в мире тысяча мужчин Снарядить к тебе готова сватов, Знай, что в этой тысяче мужчин Нахожусь и я — Расул Гамзатов... Если не влюблён в тебя никто И грустней ты сумрачных закатов, Значит, на базальтовом плато Погребён в горах Расул Гамзатов [114] .114
Перевод Я. Козловского.
«Для меня поэзия очень похожа на любовь, — писал Гамзатов. — Без поэзии, как без любви, не было бы таинства красоты, волшебства преображений. Горы без поэзии — простое нагромождение камней, солнце — небесное тело, излучающее тепловую энергию, пение птиц — призывы самок самцами, а трепетание сердца — всего лишь учащённое кровообращение».
Тем временем поэзия Расула Гамзатова покоряла звёздные просторы. Космонавт Виталий Севастьянов, совершивший с Андрияном Николаевым рекордный полёт в июне 1970 года, писал: