— Вот ты какая, птичка Киви…

— Какая есть.

— Ну что ж, пойдем посмотрим пейзаж. А ты по ходу все популярно и расскажешь.

— Не пойду. Насмотрелась. А вам бы когти рвать надо по-скорому. Грохоту тут было — выше крыши.

— То-то, что грохоту. В поселке два ментика да казаки, гораздые только в престольный праздник нагайками махать. Поди, звонят в район. А районным тоже под пули не шибко охота: будут согласовывать с краем. Пока суд да дело, мы тут даже на телегах все добро вывезем, не то что «вертушками».

— Кончай философствовать. Дик, — хрипло произнес другой мужчина, высокий, черноволосый. — Операцию ты завалил. Вчистую. Пошли глянем, как лучше зачиститься. Что будем говорить там? — Он указал глазами на небо.

Коренастый сплюнул, они оба скоро зашагали к зданию. Оля постояла молча, потом по-воровски вытянула из куртки фляжку и прикончила ее в несколько глотков.

Мужчины уже возвращались. Бойцы тоже, бегом: с собой волокли запакованные в черные пакеты тела убитых, сгружая их на дно вертолетов.

— В машину, живо! — велел ей коренастый Дик.

— Ты тут сильно не командуй! Уже докомандовался. — Девушка кивнула на трупы.

От хлесткой оплеухи она ушла уклоном и с силой воткнула ствол револьвера коренастому в печень:

— Только тронь меня, подонок!

Голос ее дрожал, бойцы, что грузились в вертолеты, замерли разом, глянули на обоих командиров, ожидая приказа.

— Тихо, Оля, тихо, — медленно выговорил высокий. — У тебя был трудный день. У всех нас был трудный день…

— У вас был трупный день, поняли? Труп-ный. — Девушка опустила револьвер.

— И скажи этому коротышке, чтобы не лез.

— Пусть будет так. Прыгай в машину, в воздухе договорим.

— Я с покойниками не полечу. — Ольга вдруг усмехнулась глупо, и мужчины только теперь поняли, что она абсолютно пьяна.

— Здесь нет покойников.

— Да? А кто тогда вы? Трупы?

Девушке никто не ответил.

Через минуту оба вертолета, взревев моторами, оторвались от земли и пошли в сторону моря. В ту же секунду все здание ресторана-шале и надводные пристройки вспыхнули разом. Даже беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: к приезду властей здесь не останется ни-че-го. Лишь сгоревшие дотла стропила, расплавленное стекло и гильзы, черные остовы редких металлоконструкций и растрескавшаяся на тысячи осколков черепица.

Как завороженная девушка смотрела в иллюминатор на уплывающее в ночь зарево.

— Спецсостав, — коротко пояснил коренастый. — Рядом с ним напалм — обычная солярка. Сжигает все, даже камни. — В его голосе звучали и примирительные нотки и… Девушка даже не поняла сначала, что это была гордость! Будто бы именно он изобрел этот адский огонь.

— Полезная вещь, — хмыкнула Ольга.

Вертолеты летели еще минут десять, потом открылись люки, и бойцы стали сбрасывать упакованные в пластик тела в черный проем. Груз был подвешен заранее, и покойники летели в бездну, вытянувшись по стойке «смирно», словно в молчаливом строю на дьявольском параде, безымянном, беспамятном и бесславном.

— Ну вот и примирились грешные души, — прокомментировал худощавый, повернулся к Ольге:

— Ты готова рассказывать?

— Готова, как шерсть котова. Выпить дадите, тав-а-арищ?

— Называй меня Глостер.

— Гло… чего?

— Глостер.

— Ну и погоняло вам выбрали, уважаемый. Как у больного.

— Глостер был британский герцог.

— Да? Что-то не похоже.

— Не важно. Я слушаю тебя.

— Да я все уже Дику рассказала. — Ольга усмехнулась глуповато, добавила, постаравшись придать голосу сарказм:

— Первому.

— Я слышал твой рассказ. Ты упоминала о каком-то психе.

— Ну да. Точно ненормальный. После того как Батю завалили, мы сидели…

— Кто — мы?

— Я.

— Не ври. Была еще девица. Среди трупов ее не нашли. Куда делась?

— На кудыкину гору! Я что, нанималась следить за всякими шалавами?

Сбежала. Как стрельба утихомирилась, так припустила, только пятки сверкали.

Глостер полуобернулся к какому-то совсем неприметному, серому субъекту, сидевшему у него за спиной:

— Девку отыскать. И зачистить.

— Несчастный случай? — едва слышно спросил тот.

— Да. Так лучше всего.

— Вы что, хотите… — начала было Ольга, но Глостер оборвал ее жестко:

— Вот что, сучка! Жалостливая стала, да? Ты о себе подумай. Позаботься, так сказать. Пока летим, а скоро начнется детальный «разбор полетов». Операция провалена, и зачищаться будут все.

— Тогда начните с себя, герцог!

Глостер покраснел, произнес:

— Тебя, девка, вынули из дерьма. Отмыли, отпарили…