— Сэм, как ты? — серьезно и тихо спросил брат.

Я повернулась к нему лицом и села в кресло, напротив, осматривая его резкие черты лица. Кажется, лицо стало жестче, появилась хмурая складка между бровей, губы были постоянно напряженно поджаты. Он никогда не был весельчаком, но и не был мрачным парнем.

— Хорошо, — честно ответила я.

Я точно чувствовала себя сильно лучше периода после смерти родителей. Да, не все в моей жизни было нормально, но уже не было так больно, как раньше.

— Правда? — Крис затянулся, выдыхая дым. Внимательно следил за моим лицом, будто пытаясь прочитать её мысли.

— Правда. Я никогда не стану прежней, как и моя жизнь. Их уход… слишком многое изменил. Но я снова могу дышать, представлять завтрашний день, просто жить. И это уже много, как оказалось. И этого уже достаточно.

Повисла тишина, но не напряженная, а какая-то… правильная.

— Знаешь, нам всем тяжело. Каждому по-своему. Я не сравниваю, ни в коем случае. Просто хочу тебе напомнить, что есть мы, всегда, рядом, способные поддержать.

Я вздохнула и откинулась на кресло, теребя пальцами плед, и честно призналась:

— Вы осуждали. Все осуждали то, как я с этим справляюсь. Я не могла вынести… этого осуждения.

Крис задумался, будто подбирая слова. Он лично звонил мне десяток раз, ругая, крича, манипулируя, обвиняя, моля. Я единственная оторвалась от семьи. Так кардинально и сильно поменяла свою жизнь, только в этом найдя успокоение, только так способная справится. Нет, Крис никогда не переходил грань, но даже малейшее давление родственников, я воспринимала негативно. А уж когда каждый из родственников считал нужным рассказать мне, почему я ведет себя неправильно и как надо правильно…

— Ты можешь злиться на меня. Я злюсь на себя, правда. Мы переживали, очень сильно, Сэм. Ты не выходила на связь неделями. Никто не знал, где ты, с кем ты. Чем занимаешься. Всё ли с тобой нормально. Жива ли ты. Ты ничего не объясняла, не хотела говорить. Я злюсь, что не смог быть тебе другом в этой ситуации, а стал врагом. Но изменить ничего уже не могу.

Я закусила губу, смаргивая образовавшиеся слезы.

— Ты не виноват. Никто не виноват. Каждый переживает горе по своему. Спасибо, что ты пытался достучаться, не оставлял попыток. Это важно — знать, что кому-то в этом мире на тебя не все равно, — я слабо, благодарно улыбнулась.

Я простила. Простила их всех. За то, что не понимали, за то, что пытались исправить, пытались навязать что-то свое. Обиды больше не было, как и злости. Я вновь вспомнила, что они, мой брат и мои сестры, самые близкие и дорогие для меня люди.

— Иди ко мне, — Крис затушил сигарету и раскинул руки, улыбнувшись. Я подошла и обняла брата, уткнувшись в грудь и громко всхлипнув. — Всё будет хорошо, Сэмми.

Я согласно закивала. Теперь я вновь верила, что все будет хорошо. Какой-то период времени дыра в груди была так велика и так осязаема, что невозможно было верить, что завтра всё будет хорошо.

— Эй, вы тут разводите сопли? И без нас? — раздался громкий голос Рози на пороге террасы.

Я тихо рассмеялась, чувствуя себя невероятно счастливой рядом с Крисом и сестрами.

Это так удивительно. Я помнила это ощущение сразу после смерти родителей. Любое напоминание о них — дом, брат, сестры — вызывало невероятную, оглушающую боль. Неужели даже такая боль рано или поздно проходит и нужно просто подождать? Время не излечивает, но лечит — это точно.

Вечером я вошла в свою темную, пустую квартиру даже с чувством некоего сожаления. Крис предлагал остаться в доме родителей, я решила, что это, всё же, слишком. Но оказалось, что намного сложнее после тепла и уюта семейного дома, оказаться одной.

Я прошла на кухню, открыла холодильник, достала бутылку красного вина. Сделала глоток, облокотившись на столешницу. Взгляд наткнулся на ноутбук, который лежал на столе.

Я знала его имя и фамилию. И знала, что он бизнесмен. И сейчас мне хотелось узнать о нем больше. В прошлый раз Кэт так быстро нашла о нем информацию, но тогда я не изучала подробно все, что о нем есть в интернете. А сейчас хотела.

Сев за стол, я открыла крышку ноутбука, ввела пароль, открыла браузер и, затаив дыхание, ввела его имя в поисковую строку “Тимур Старцев”.

Я поддалась вперед, разглядывая фотографии Старцева и ссылки на разные статьи о нём.

“Тимур Старцев, 34 года. Бизнесмен, ресторатор. Владелец сети отелей “Классика”, сети ресторанов “Домино”, клуба “Высота””.

Это я уже знала, мне хотелось узнать что-то новое.

Так-так, Сэмми увидела фразу “Личная жизнь” и быстро на нее нажала, чтобы развернулось подробное описание в Википедии.

“Не женат и никогда не был. Самые длительные отношения были с Памелой, они были вместе 4 года, пока девушка не уехала в Америку”. И дальше множество фотографий, где Тим обнимает, целует, просто рядом стоит с самыми разными девушками.