После того, как гости ушли, Алексей с Мариной остались дома одни. Вместо отдыха им предстояло убрать со стола посуду и остатки еды. Посуду сложили в таз. Марина начала её мыть и полоскать в ведре с чистой водой.

— Вера вообще сумасшедшая! У самой трое детей, ничего для общины не делает, только ходит и просит молока, мяса и хлеба, потому что она мать! Вообще крыша поехала. Надо пожить для себя, да, дорогой? — она посмотрела на Воронцова, который молча протирал сухой тряпкой посуду.

— Да, милая, конечно…

***

Воронцов стоял у ворот и ждал, когда молодёжь усядется в телегу. Кобыла Степана, непринуждённо щипала свежую и сочную траву, а родители парня всё ни как не могли попрощаться. Марина уже раз пять обняла дочь и стояла в воротах, вытирая слезы платком.

— Всё, хватит сопли распускать! — не выдержали у бывшего сварщика нервы. — Пора ехать. Так мы будем стоять до самого вечера, а потом разойдёмся по домам.

Щуплый парень ловко запрыгнул в телегу и уселся рядом со Светой.

— Степан, погнали! — забрался в телегу Алексей.

— Но, родная! — дёрнув поводья упряжи Степан, после чего кобыла покорно потянула телегу.

На улице стояла солнечная погода. Дороги подсохли, благодаря чему удалось быстро домчать до посёлка красноармейцев. У ворот их встречали жители посёлка во главе с Татьяной Ивановной. Алексей первым слез с остановившейся телеги и подошёл к главе посёлка.

— Здравствуйте, Татьяна Ивановна. Вот, привёз вам молодых. Сами вызвались, даже уговаривать не пришлось.

— Добрый день, Алексей Иванович. Очень хорошо, что они сами вызвались. Наши ребята тоже с нетерпением ждут, когда уже к вам поедут.

От группы красноармейцев отделились пять человек.

— Знакомься, — начала представлять местная начальница, — Ваня и Вадим.

Парни сделали шаг в сторону Воронцова и хором поздоровались с ним.

— Здравствуйте, ребята. Я Алексей Иванович Воронцов, глава общины Ласточка, — он по очереди крепко пожал им руки.

Татьяна продолжила:

— А это Ольга и Мария. А с Любой вы знакомы — она едет к вам учить детей и создавать программу обучения.

— Отлично! — обрадовался Воронцов тому, что всё прошло без проблем. — Готовы ехать в перед к приключениям?

— Да!

— Забирайтесь в телегу, да поедем к нам в общину.

Воронцов подождал, пока молодые попрощаются с родными. Когда все разместились, он обратился к Степану:

— Поехали домой.

Молодые люди были словоохотливыми и не прочь потрепать языками. Воронцов решил всех расспросить.

Первым на очереди стал восемнадцатилетний Ваня — высокий крепкий парень с густыми каштановыми волосами и правильными чертами лица, был одет в кожаную куртку и прочные штаны из хемп-ткани, на ногах у него красовались добротные сапоги.

— Ты чего умеешь, Ванюш?

— Алексей Иванович, я плотницкие работы люблю. Мы с отцом не одну избу построили.

— А лодки делать умеешь?

— Умею. Я отцу с тринадцати лет помогаю. А вам лодку надо?

— Нам, Ваня, много чего надо. В посёлке нужно поставить четыре избы, забор перенести, пару лодок смастерить. В общем, работа найдётся.

— Я один не управлюсь, — испугался Иван.

— Так тебя одного никто не заставит работать. У нас же не рабство. Все будут принимать участие.

— А-а… Ну, если все, тогда другое дело, — с облегчением выдохнул парень.

Вадим выглядел худым и жилистым юношей. Его лицо было покрыто угревой сыпью, чего он сильно стеснялся. Стёганая фуфайка, потёртые штаны и ведавшие виды сапоги составляли весь его наряд. Он молчаливо смотрел в сторону дороги.

— Вадим, — обратился к нему Алексей, — а ты чем хочешь заниматься? Что умеешь?

— Ничем, кроме лошадей, — вздохнул он. — Я лошадей люблю.

— Милое дело, — улыбнулся Степан.

— Вот видишь, Стёпа, нашёлся тебе помощник с табуном.

— У вас табун есть? — оживился Вадим.

— Есть. Готов работать с лошадьми?

— Готов, — кивнул парень.

— В таком случае, Вадим, по приезду держись Степана, — продолжил Воронцов. — Он у нас главный конюх и оператор кобылы. Ха-ха-ха! — после он обратил внимание на слабый пол. — А вы, девчонки?

— Я Оля, — начала полненькая девчонка в плотной куртке из пеньки и в длинном платье. Её короткостриженые соломенные волосы топорщились в разные стороны. — Раньше я помогала с делами матери, да по двору делами занималась.