Со дня рожденья четверть векаСправлял в дубраве Курский Соловей.(Немалый срок и в жизни человека,А соловью — тем паче юбилей!)Среди лесных певцов подъем и оживленье:Окрестные лесаВручают юбиляру адреса.Готовится банкет. Концерт на два часа.И от Орла приходит поздравленье.Счастливый юбиляр растроган и польщен —Не зря в своих кустах свистал и щелкал он…За праздничным столом в тот вечер шумно было.На все лады звенели голоса,И лишь Ворона каркала уныло:«Подумать только, чудеса!Уж мне за пятьдесят давно перевалило,И голосом сильней, и всем понятней я,И столько раз Сова меня хвалила…А юбилей — поди ж ты — Соловья!..»Вот пишешь про зверей, про птиц и насекомых,А попадаешь все в знакомых…
Дальновидная сорока
Изнемогая от тяжелых ран,К своим трущобам отступал Кабан.В чужие вторгся он владенья,Но был разбойнику отпор достойный дан.Как поднялось лесное населенье…Сороке довелось в ту пору пролетатьНад полем боевых событий.И — кто бы ожидал такой сорочьей прыти!Сорока, сев на ель, вдруг стала стрекотать:«Так, так его! Так, так! Гоните Кабана!Мне с дерева видней — он не уйдет далёко!Я помогу, коль помощь вам нужна.А вы еще разок ему поддайте сбоку!»«Дивлюсь я на тебя. Ты только прилетела, —Сказал Сороке Воробей, —А стрекотней своей, ей-ей.Всем надоесть уже успела!»«Скажи, мой свет, —Сорока Воробью в ответ, —Что толку, если б я молчала?А тут придет конец войне —Глядишь, и вспомнят обо мнеДа скажут где-нибудь: «Сорока воевала!..»Сороке выдали медаль.А жаль!
Слон-живописец
Слон-живописец написал пейзаж,Но раньше, чем послать его на вернисаж,Он пригласил друзей взглянуть на полотно:Что, если вдруг не удалось оно?Вниманием гостей художник наш польщен!Какую критику сейчас услышит он?Не будет ли жесток звериный суд?Низвергнут? Или вознесут?Ценители пришли. Картину Слон открыл.Кто дальше стал, кто подошел поближе.«Ну что же, — начал Крокодил, —Пейзаж хорош! Но Нила я не вижу…»«Что Нила нет, в том нет большой беды! —Сказал Тюлень. — Но где снега? Где льды?»«Позвольте! — удивился Крот. —Есть кое-что важней, чем лед!Забыл художник огород».«Хрю-хрю, — прохрюкала Свинья, —Картина удалась, друзья!Но с точки зренья нас, свиней.Должны быть желуди на ней».Все пожеланья принял Слон.Опять за краски взялся онИ всем друзьям по мере силСлоновьей кистью угодил.Изобразив снега, и лед,И Нил, и дуб, и огород,И даже — мед!(На случай, если вдруг МедведьПридет картину посмотреть…)Картина у Слона готова,Друзей созвал художник снова.Взглянули гости на пейзажИ прошептали: «Ералаш!»Мой друг! Не будь таким Слоном,Советам следуй, но с умом!На всех друзей не угодишь.Себе же только навредишь.
Две подруги
Красиво ты живешь.Любезная сестрица! —Сказала с завистью в гостях у Крысы Мышь. —На чем ты ешь и пьешь.На чем сидишь,Куда ни глянешь — все из-за границы!»«Ах, если б, душенька, ты знала, —Со вздохом Крыса отвечала, —Я вечно что-нибудь ищу!Я день-деньской в бегах за заграничным —Все наше кажется мне серым и обычным,Я лишь заморское к себе в нору тащу:Вот волос из турецкого дивана!Вот лоскуток персидского ковра!А этот нежный пух достали мне вчера —Он африканский. Он от Пеликана!» —«А что ты ешь? — спросила Крысу Мышь. —Есть то, что мы едим, тебе ведь не пристало!» —«Ах, душенька! — ей Крыса отвечала. —Тут на меня ничем не угодишь!Вот разве только хлеб я ем и сало!..»Мы знаем, есть еще семейки.Где наше хают и бранят,Где с умилением глядятНа заграничные наклейки…А сало… русское едят!
Лиса и бобер
Лиса приметила Бобра:И в шубе у него довольно серебра,И он один из тех Бобров,Что из семейства мастеров, —Ну, словом, с некоторых порЛисе понравился Бобер!Лиса ночей не спит: «Уж я ли не хитра!Уж я ли не ловка к тому же?Чем я своих подружек хуже?Мне тоже при себе пораИметь Бобра!»Вот Лисонька моя, охотясь за Бобром,Знай вертит перед ним хвостом,Знай шепчет нежные словаО том о сем…Седая у Бобра вскружилась голова,И, потеряв покой и сон.Свою Бобриху бросил он.Решив, что для него. Бобра,Глупа Бобриха и стара…Спускаясь как-то к водопою.Окликнул друга старый Еж:«Привет, Бобер! Ну, как живешьТы с этой… как ее… с Лисою?»«Эх, друг! — Бобер ему в ответ. —Житья-то у меня и нет!Лишь утки на уме у ней да куры:То ужин — там, то здесь — обед!Из рыжей стала черно-бурой!Ей все гулять бы да рядиться,Я — в дом, она, плутовка, — в дверь.Скажу тебе как зверю зверь:Поверь,Сейчас мне в пору хоть топиться!..Уж я подумывал, признаться.Назад к себе — домой податься!Жена простит меня. Бобра, —Я знаю, как она добра…» —«Беги домой, — заметил Еж, —Не то, дружище, пропадешь!..»Вот прибежал Бобер домой:«Бобриха, двери мне открой!»А та в ответ: «Не отопру!Иди к своей Лисе в нору!»Что делать? Он к Лисе во двор!Пришел. А там — другой Бобер!Смысл басни сей полезен и здоровНе так для рыжих Лис, как для седых Бобров!
Заяц во хмелю
В день именин, а может быть рожденья,Был Заяц приглашен к Ежу на угощенье.В кругу друзей, за шумною беседой,Вино лилось рекой. Сосед поил соседа.И Заяц наш как сел.Так, с места не сходя, настолько окосел,Что, отвалившись от стола с трудом,Сказал: «П-пшли домой!» —«Да ты найдешь ли дом? —Спросил радушный Еж. —Поди как ты хорош!Уж лег бы лучше спать, пока не протрезвился!В лесу один ты пропадешь:Все говорят, что Лев в округе объявился!»Что Зайца убеждать? Зайчишка захмелел.«Да что мне Лев! — кричит. — Да мне ль его бояться?Я как бы сам его не съел!Подать его сюда! Пора с ним рассчитаться!Да я семь шкур с него спущуИ голым в Африку пущу!..»Покинув шумный дом, шатаясь меж стволов.Как меж столов.Идет Косой, шумит по лесу темной ночью:«Видали мы в лесах зверей почище львов.От них и то летели клочья!..»Проснулся Лев, услышав пьяный крик, —Наш Заяц в этот миг сквозь чащу продирался.Лев — цап его за воротник!«Так вот кто в лапы мне попался!Так это ты шумел, болван?Постой, да ты, я вижу, пьян —Какой-то дряни нализался!»Весь хмель из головы у Зайца вышел вон!Стал от беды искать спасенья он:«Да я… Да вы… Да мы… Позвольте объясниться!Помилуйте меня! Я был в гостях сейчас.Там лишнего хватил. Но все за Вас!За Ваших львят! За Вашу Львицу!Ну, как тут было не напиться?!»И, когти подобрав, Лев отпустил Косого.Спасен был хвастунишка наш!Лев пьяных не терпит, сам в рот не брал хмельного.Но обожал… подхалимаж.
Волк-травоед
Вожак воров и сам матерый вор,Волк-живодерКак избежать облавы ни старался,А все ж попался.Теперь над ним свершится приговор.Не избежит преступник наказанья!Свидетели даютПравдивые, прямые показанья:«Зарезал здесь овцу, задрал теленка тут,А там свалить коня не посчитал за труд…»Улики налицо. Но судьи ждут.Что им убийца скажет в оправданье.«Известно. — начал Волк, — что испокон вековВсегда травили нас, волков,И скверные про нас пускали толки.Заблудится овца у сонных пастухов.Корова пропадет — все виноваты волки!А волки между тем давным давноНе могут видеть кровь, не могут слышать стоны.На травку перешли и на зерно.Сменили стол мясной на овощной — зеленый.А если иногда то там, то тутЯгненка одного-другого задерут.Так только с целью самообороны…Надеюсь я на объективный суд!..»И порешили судьи тут:Дать Волку выговор и не лишать свободы,Раз изменился нрав у всей его породы.Но вот прошли уж годы.Как огласили этот приговор,А волки нападают до сих порВсе на стада, а не на огороды!
Бешеный пес
Однажды, в знойный день, взбесился Пес цепнойИ, ядовитой брызгая слюной.Сорвался вдруг с цепи, махнул через ограду —Да прямо к стаду!Сначала он напал по-волчьи на телка,Потом задрал невинного ягненка.Одних загрыз, другим порвал бокаИ насмерть ранил пастушонка.Короче: натворил таких он бед,Каких не видел свет!Когда б разбойника облавою не взяли,То многие еще бы пострадали.Но был в конце концов захвачен лютый Пес.И… производством дело началось!Уж не одна неделя пролетела —Полгода суд идет. Растет и пухнет дело —Чинят свидетелям допрос.Бандит в тюрьме окреп, подрос.Так на харчах казенных откормилсяИ обленился.Что от хвоста до шеи залоснился.Он только знает спать да есть.При нем друзья. Услуг не счесть:Ему ошейники меняют,Его родные навещают,А два Шакала, посчитав за честь.Перед судом ретиво защищают:Скулят, визжат, и лают.И, чтобы умалить его вину,Повторный требуют анализ на слюну…«Чего же судьи ждут? Когда ж повесят Пса? —Слышны повсюду голоса. —Какой другой конец возможен для урода?..»Известны нам суды такого рода.
