Шрифт:
Я не знала, с чего начать. Волнение накрыло меня с головой, что я не чувствовала ни голода, ни жажды. Сердце ускорило ход и теперь стучало в моих висках, щёки пылали, мысли сбились в голове, оставив одну звенящую необъятную пустоту. Как мне признаться?
– Элора? Просто расскажи.
– Хорошо. Но вы мне не поверите.
Корбин повернулся к Заку.
– Убери подальше от меня все ножи и вилки.
– Здесь палочки.
– И палочки тоже. А то я её убью.
– Элора, – ласково произнёс Зак, – мы здесь для того, чтобы поверить. Если ты попала в беду…
– Да! Я… В общем, Фаррен попросила помочь ей в одном деле. Я должна была вести фургон. На вопрос, что случилось, она толком ничего не ответила. Просто надо было выручить подругу, которая собрала кучку подружек, чтобы… чтобы… – У меня язык не поворачивался. Казалось, он прилип к небу и больше никогда не подаст признаки жизни.
Корбин решил подогнать меня.
– Чтобы?
– Чтобы похитить Читтапона Ли.
– Похитить?! – в один голос воскликнули парни. Я на них тут же зашикала.
– Пожалуйста, не привлекайте внимание. Да, они хотели поразвлечься. А меня никто не предупредил. Я узнала, что они задумали, когда Чит уже был в фургоне. – Вздохнула. – Я не одобрила этой затеи, стала ругаться с Фаррен. Ссора привела к тому, что фургон перевернулся.
– Кстати, помнишь по телеку показывали фургон. Мама смотрела новости, ещё поражалась тому, как просто сейчас похитить звезду. Чёрт, – Зак вытер рот салфеткой, – какой острый суп! – Сделал глоток воды. – Я даже не думал, что это Читтапона твоего похитили.
– Что было дальше? – нахмурившись, спрашивал Корбин.
– Дальше я потеряла сознание, очнулась утром, но ни Фаррен, ни её подруг не было. Я нашла Читтапона без сознания на траве. Как оказалось, у него было сотрясение.
– Хорошо же он стукнулся, – зло усмехнулся мой брат, – что аж жениться захотелось!
– Между прочим, я очень испугалась. Телефон куда-то делся. Мы были у чёрта на куличках, машины проезжали там раз в двадцать минут. Парень мог погибнуть из-за Фаррен, а обвинили бы меня. К счастью, подъехали двое парней, у них доктор нашёлся, заодно приют.
– Ты поехала к незнакомым мужикам с больным человеком…
– С раненым.
– Какая разница! Ты не могла мне позвонить?
– Я же объясняю тебе, что испугалась. Думала, он очнётся, и мы как-то договоримся. Откуда мне было знать, что он жениться захочет? – в моем голосе появились писклявые нотки.
– А отказаться нельзя было? – мягко поинтересовался Зак.
– Я пробовала. Но факт в том, что он собирался засадить нас с Фаррен в тюрьму. Нашему отцу, Корбин, грозил разгром. Я испугалась за его репутацию. Забыл, что было в случае с Дэниелом? А ведь по сравнению со мной тот случай – цветочки! Он мальчик, а я… – горько усмехнулась. – Единственная дочь участвовала в детской забаве своей несносной подруги. Но это ведь совсем не смешно!
– Почему Фаррен тебя бросила?
– Мне она сказала, что испугалась. Они решили, что мы с Читом… того.
– Идиотка! – стиснув зубы, произнёс Корбин.
– Кто? Я?
– Фаррен твоя!
– Только прошу тебя, не рассказывай ей ничего. Вообще не трогай её. Я привыкаю, со мной всё хорошо. Лучше, чем было бы в тюрьме, – подумав, добавила я.
– Значит, вот откуда царапины на твоём лице.
– Что? – Я уставилась на Зака.
– В тот вечер, когда я тебя поймал на дороге. Думаешь, я не заметил?
Корбин некоторое время думал. Он доел суп, приступил к другому блюду, пока мы с Заком говорили о вечере, когда он подобрал меня.
– Почему ты не ешь, Зак?
– А ты?
– Я нервничаю. А когда я нервничаю, то не могу есть.
– А в моем случае желудок против корейской еды.
Мы посмеялись. И теперь, когда обстановка разрядилась, Корбин сказал:
– Ты выполнила своё условие, теперь можешь уехать.
– Чит забрал мой паспорт.
– Ну и кто после этого похититель? – рассвирепел брат.
– Со мной, правда, всё хорошо. Ты хотел знать правду, я тебе её рассказала. Вам рассказала, – добавила, глядя на Зака. – Прошу вас, пусть всё это останется между нами.
– Но ты же с ним несчастлива.
«Ты подписала брачный договор, чаги…»
– Вопрос времени.
~~~
Ким медленно подняла глаза и сладко улыбнулась идущему к её столику парню. Высокий, стильно одетый Вон, однако, никак не отреагировал. Когда он отодвинул стул, то лишь сухо поздоровался.