— А за что я должна себя любить? — заворчала. — За вес? Он у меня с детства такой. Как оказалось гормональный сбой никто не отменял. За внешность? Да, гены передались мне не очень. Не то, что у Калининой. Вон, она красавица с обложки. А я что?

— Прекрати! У каждого человека есть красивая сторона, просто ты ее не видишь, — нахмурилась она и резко остановилась, дернув меня на себя.

— Вот если бы ты на один день побыла в моей шкуре, Вик, то поняла бы. Тебя не третируют двадцать четыре часа на семь о том, что ты не такая. Поэтому, прекрати пожалуйста, говорить того, чего совсем не знаешь.

Я развернулась и ушла вперед. Желание пойти в кафе пропало. Она совершенно не знала, что у меня творится внутри. Никто не в курсе, как перед сном, смотря в зеркало, ненавижу себя сильнее. Тусклые рыжие волосы. Ничем не примечательные голубые глаза с карим отливом. Толстые обвисшие руки. Короткие пальцы с обгрызенными ногтями. Огромный живот с свисающим фартуком и объемные бедра. Что может быть прекрасного в этом? Ничего. Сколько бы не старалась взять в себя в руки, все равно получала тычки и насмешки. Самое страшное, это когда в тебя никто не верит. Попытки заниматься фитнесом ничего не приносили. Помню, как прибежала на тренировку и услышала, что тренер обсуждает меня. Безнадежный случай. Его слова оставили отпечаток в памяти. Тогда у меня еще сохранилась сила воли, но дома надо мной насмехалась мать. Говорила, что я просто балуюсь и скоро сорвусь. Садилась на диету, и она, зная об этом, специально готовила для себя и отца мою любимую еду.

— Соня! Погоди! — запыхавшись, Покровская остановила меня и попыталась отдышаться. — Прости, если обидела. Просто, я правда не понимаю. Но обещаю ни слова не скажу.

— Все нормально. Знаешь, я перехотела идти в кафе, давай по домам, ладно?

Все оставшееся время до метро мы обе шли молча. Я проводила ее и пожелала хорошо провести время и сделала вид, что села в вагон, но сама вышла и направилась в сторону выхода. Нужно побыть одной вместе с музыкой. Порой одиночество дает больше, чем общение с человеком. Особенно, когда внутри разрастается пустота. Под ногами проваливались в лужи кленовые листья. Люди бежали по делам, студенты возвращались домой, другие ждали автобус на ближайшей остановке. Я повернула налево и пошла вдоль любимой набережной. Застывшая речная гладь и ледяной промозглый ветер. На мосту медленно в пробке двигались машины, а линия для пешеходов пустовала. Включив песню на телефоне, выбор пал на Асия — «Лампочка». Голос певицы разливался по телу, убаюкивая всех монстров мира. Смотря вдаль, на глаза навернулись слезы, услышав заветные слова:

«Ты в этом мире просто так. Пустое место»

Боль прорастала тяжелыми корнями. В ускоренном режиме, нещадно мучая сердце. Удар. И в памяти гадкие воспоминания шаг за шагом. Я не понимала для чего здесь. Почему судьба дает другим возможность жить счастливо, а мне нет? В чем я могла провиниться? Вопросы метались под каждое слово в играющих наушниках. И меня снова надрывало, как свежую рану. В глубине души ненавидела весь мир. Людей в нем, потому что никому нельзя верить, потому что они предают, лгут, лицемерят, убивают. Себя. В первую очередь. Из-за слабости. Той, что живет в симбиозе со страхами. Единственная подруга больно ранила душу, так как не знает, чем может помочь. Если бы я сама знала, то рассказала бы. Жалость? Нет. Жестокая правда жизни. Когда ты один и борешься со всеми призраками и скелетами, то не остается сил на что-либо другое. Шрамы постоянно вскрываются, образуя дыры все глубже и глубже. На днях, нашла одно объявление о работе с психологом. Но не потяну, а говорить об этом решении родителям — не могу. Они не поймут, а будут издеваться и рушить меня дальше. Хлесткими ударами добивать по остаткам, и блаженно улыбаться. Им нравится видеть, как их собственная дочь умывается своей кровью. И за это, я ненавижу их еще больше. Сила воли и терпение не дают гарантии встать на ноги через все терзания. Крики не помогут услышать, если тот, кому ты кричишь не слышит и не хочет слушать. Злость не решит проблемы, обитающая плесенью в голове, разъедая чувства. И опять остаешься один. Бьешься кулаками до крови в закрытые двери, а никто не открывает, потому что никому нет дела до чужих эмоций. Я это знала всегда. И причиной завести свой канал привела меня к ведению мини-дневника. Открыв иконку, нажала на строку, вызывая клавиатуру и онемевшими пальцами от холода напечатала слова:

«Однажды развеются тучи над головой»

Выделила курсивом и добавила песню, что слушала на повторе двадцать минут. Может есть надежда стать счастливой?

Университетская библиотека славилась огромным количеством старинных книг. Сюда приходят студенты для написания дипломных работ. Преподаватели изучают материал для будущих лекций. Она наполнена стеллажами до самых потолков. Чтобы достать нужную книгу нужно встать на движущуюся лестницу или попросить стажеров. Я же приходила сюда подумать. Раствориться в историях прошлого века или изучить что-нибудь новое. Вчера за ужином мама снова была недовольна. Прицепилась к моим оценкам, пока отец работал в кабинете. Убирая со стола, вновь чувствовала давление. Дождь барабанил по окну, намекая о холодной ночи. С каждой проведенной здесь минутой, мне хотелось убежать. Гулять по улицам Москвы, наблюдать за прохожими и исследовать окна домов. Там, за стенами совершенно другие истории. Где-то есть определенная взаимосвязь, ведь у людей бывают похожие параллели. А бывает, что кто-то счастлив больше, чем твой сосед по лестничной клетке. Что же делают другие? Знаю, что многие не терпят к себе такого отношения, как у меня и я горжусь такими людьми, значит, что у них есть характер. А что, если, человек не может справиться со всем дерьмом? И они терпят до определенного момента. Тогда, я думала, когда же у меня лопнет терпение. Когда я смогу найти человека, который сможет показать мне другую реальность? Книги по психологии советуют изменить свое мышление, мировоззрение и ставить цели. Но, ведь, у человека, который себя не знает — ничего нет. Как же понять, что он хочет? Находясь в одиночестве, я задавалась многими вопросами, но ответов — нет. Мир, наполнен множеством ужасных

вещей, и чтобы разобраться в них, нужно пройти немало испытаний. По-видимому мои — это терпение. Переворачивая страницу, вычитывала определенные нужные сердцу цитаты. В библиотеке я могла спокойно читать любовные романы, потому что хотелось утопать в любви. В их историях, где есть проблемы и надежда. Единственное, что могли не свести с ума окончательно. Главные героини проходят босыми ногами по острым стеклам, но идут дальше. К избавлению. К свободе. К любви к себе. На их пороге встречается красавчик, напоминающий им кто они есть на самом деле. И сколько бы шрамов внутри или на теле не было — они прекрасны. А у девушек в теле бывает любовь? Взяла сотовый и зашла на свой канал. Прикрепив найденное фото на просторах интернета, написала: «Может любовь быть у каждого? В независимости от пола, возраста, телосложения и веры? Да. Мы все имеем право на любовь. На прекрасное чувство, которое окрыляет и помогает. Она способна изменить человека. Способна дать силы двигаться вперед. Жаль, что она приходит не ко всем». Я мечтаю прочувствовать ее, понять, что в гнилом мире не все потеряно. Заправив прядь волос за ухо и поправив очки, перелистнула страницу дальше.

— Извините, Максим, но данной книги у нас нет в списке, — старенький звонкий голосок обратил мое внимание.

Я оторвалась от чтения и посмотрела в сторону регистрационной стоки и выдачи книг. За ним сидела наш библиотекарь. Импозантная женщина в строгом костюме. Всегда идеальная высокая прическа с уложенными волосами. Накрашенные ногти в тон одежды, не смотря на возраст. Винтажная бижутерия и приятный аромат духов. Она смотрела на студента и качала головой. Мне показалось знакомым имя, но в Универе много Максимов. Я тихо выдохнула, когда заметила силуэт. Громов шел к стойке с тремя книгами в одной руке. Его рюкзак висел на мощном плече. Он очаровательно улыбнулся уголком губ. Не может быть. Максим флиртовал с ней? О боже. Закатив глаза, решила вернуться к чтению, но волей не волей подслушала их разговор.

— Ничего страшного. Найду в городе. Спасибо за старания в поисках. У меня есть еще одна в списке. Можно, профессиональную этику журналиста?

— Ох, знаете, к сожалению, последний экземпляр взяла девушка, — раздасованно сообщила она. — Между прочим из вашей группы, — щелкая мышкой, и посмотрела на него исподлобья.

— Вот как. А не подскажите кто именно? Может, получится на пару дней взять для лекции, — Громов уперся руками на стойку и придвинулся ближе. Книги положил рядом с собой.