— Нужна будет помощь, то звони мне в любое время.

— Пап? — посмотрела на обоих.

— Пойдем, — Макс протянул мне руку.

И я впервые увидела в нем жестокость. Справедливую и бесстрашную. Его взгляд горел. Громов пытается казаться спокойным, но я-то вижу, что его челюсть сжата до предела. Он готов разорвать отца. Вцепиться в глотку от злости. Он сдержал обещание защитить меня. Встав из-за стола, последовала за ним и обеспокоенно посмотрела на отца. Сердце сжалось в комок. Лишилась ли я его окончательно или все-таки есть еще шанс? Макс только что уничтожил его одним разговором.

***

Я с тяжелым сердцем поднималась на знакомые ступени подъезда, держа в руках коробку с тортом. Железная блекло-серая дверь пропищала и оттуда вышла соседка с нашей лестничной клетки. Она остановилась, как вкопанная.

— Сонечка? Как радостно, что ты вернулась! — всплеснула женщина руками. В ее глазах стояли слезы. Голубоватые тени, глянцевая с блестками вишневая помада на старых губах, скомканная тушь в уголках глаз и до ужаса неровные стрелки. Голова закрыта белым беретом, но из-под него виднелись седые волосы.

— Здравствуйте, — вскользь улыбнулась и хотела пройти мимо, распахнув дверь шире.

— Твоя мама не желает слушать соседей. У нее постоянно какие-то гости и громкая музыка, — качала она головой, прижав сумку к груди. — И полиция недавно приезжала. По слухам, ее обыскивали.

— Что? — уставилась на нее, не веря словам.

Неужели мать совсем поехала головой? Куда делась ее совесть? Она позволила собутыльницам дебоширить в квартире и наплевала на уважение к другим? Боже. Мне стало стыдно перед Громовым. За ее поведение. За то, что он слышал находясь рядом. За то, что совершала не я, а она.

— Да-да. Дорогая, говорят, фонд, который основала твоя мама закрывается из-за каких-то долгов, — я невольно шикнула на нее.

— Спасибо, что доложили. Простите, но нам нужно спешить.

— Конечно-конечно! Ох, Сонечка, какой у тебя мужчина! — соседка неприлично заулыбалась и дернула нарисованными бровями. — Смотри не упусти!

Услышала позади себя смешок. Как только дверь закрылась, Макс не сдержался и развернув к себе, прижал меня к подъездной стене, нависая скалой.

— Не упусти меня, Веснушка, — передразнил он соседку и довольно осклабился.

Внутри появилось несколько кульбитов. Черт. За что он так со мной? Почему он заставляет дрожать мои ноги, а сердце колотиться, как на горках.

— Ты мне угрожаешь? — кокетливо сощурила глаза, поправив съехавшие очки, и прижала торт ближе к себе, будто меня это защитит.

— Скорее предупреждаю.

— Тогда тебе стоит подумать о том, чтобы твоя девочка не ушла, — заморгала глазами, улыбаясь уголками губ, вызывая в нем шипение.

— Ауч, — цыкнул языком. — Выстрел прямо в лоб. Становишься смелее. И меня это возбуждает еще больше, — вжался крепче в мои бедра.

— У меня прекрасный учитель, — усмехнулась и внутренне ликовала, что моя дерзость его провоцирует.

— Я с большим удовольствием посмотрю, как мир рухнет на колени перед тобой, — заурчал от удовольствия и куснул мочку моего уха.

— Ты, правда, делаешь меня смелее, — простонала, запрокинув голову назад и прижалась затылком к холодной стене.

— Просто твое внутреннее «я» наконец-то чувствует свободу, Веснушка.

Он продолжал свои инсинуации надо мной, и я запищала, чуть не выронив торт на плитку. Его пальцы безрассудно пробирались под пуховик.

— Которую даешь мне ты, — посмотрела ему в глаза и втянула воздух.

Громов покачал головой.

— Только ты можешь открыть собственные двери.

После, он выпустил меня из плена и отошел, кивнув в сторону лестницы к лифту. Я смотрела на его спину и боялась пошевелиться, когда он поднимался. Сказанные слова подействовали каким-то щелчком внутри. Улыбнувшись уголками губ, уверенно пошла за ним, зная, что он не даст меня в обиду и покажет мир, о котором не знала и могла лишь мечтать. Коричневая деревянная дверь, перед которой мы стояли отварилась и на пороге с опухшими глазами нас встретила моя мать. Грязная копна волос, заколотая крабиком. Глубокие синеватые мешки. Сухая кожа, которая вот-вот и треснет. Абсолютно стеклянный неадекватный взгляд. Я знала это состояние. Она с похмелья. Аромат, исходящий от нее, отталкивал, вызывая самые гадкие воспоминания. Доводил до тошноты. Едкое чувство отвращения пробежалось по моему телу.

— Явилась, — полупьяно заявила она и принялась рассматривать в надежде сфокусироваться. — Это еще кто?

— Лучше нам пройти в квартиру. Не стоит кормить соседей очередными слухами, — без предисловий изложил Макс свою позицию.

— А кто сказал, что я вас пущу? — прислонилась плечом к дверному проему, чтобы хоть как-то удержаться на ногах.

— Вы, действительно, хотите здесь поговорит? Или, может, позволите собственной дочери зайти и забрать вещи?

— А у меня есть дочь? — зафырчала, раскидываясь слюной. — Вы ошиблись, молодой человек. У меня есть один сплошной жир, — она обвела рукой мою фигуру, — с тупыми мозгами.