– Я в курсе, что вы меня не любите. Спасибо, что объяснили за что.

Я – бомба? Непредсказуемая? Что за бред несет свекровь! Не говоря уже о слове «помешался». Она вообще о ком? О своем холодном и расчетливом сыне? Точно все перепутала! Наверное, это возраст, деменция, так сказать. Подкралась незаметно.

– Моему сыну очень плохо сейчас. Ты портишь ему жизнь, а ведь он ни в чем не виноват! – продолжает высказывать идиотские претензии.

– Я не хочу это обсуждать, думаю, нам с Артуром достаточно свежего воздуха.

– Ты вынесла приговор, но не выслушала, Ромина. Иногда можно крепко ошибиться. Особенно, если привыкла считать себя непогрешимой.

– Если вы про своего сына, то мне все рассказала его любовница. Нужды что-то додумывать не было. Она даже продемонстрировала все наглядно.

– Аниса? – смеется неприятным смехом. – Слишком большую роль ей отводишь.

– Мне противно о ней говорить. Все, с меня достаточно.

В коляске начинает возиться Артур, и мы тут же замолкаем. Не хватало еще разбудить ребенка.

– Прости, малыш. Я больше не буду отвлекаться на ерунду, – шепчу, поправляя одеяльце.

– Ромина, Алексу очень непросто сейчас.

– Я должна его пожалеть? – спрашиваю горько.

– Он твой муж. Ты должна о нем заботиться.

Ничего не отвечаю. Не хочу спорить со свекровью. Кстати, она так и не ответила, что же дальше случилось с Анисой. Мысль о том, что она до сих пор сидит в подвале – слишком дикая. Так что с ней? Но гордость мешает снова завести разговор о любовнице.

Варвара Степановна, словно прочитав мои мысли, произносит:

– Он очень жестоко наказал Анису. Она и правда в тюрьме. Повесили хранение и распространение запрещенных веществ. Но для нее это спасение. Иначе он бы попросту убил ее.

– Кем он себя возомнил, чтобы казнить и миловать? Зачем вы мне рассказали? Или это предупреждение?!

– Думай как хочешь, Ромина. Мой сын очень влиятельный человек. Фактически, хозяин этого города. Лучше старайся быть хорошей женой. Чтобы Алекс был счастлив.

Может еще урок даст, как супруга ублажить?

Глава 16

Меня начинает тошнить, так сильно, что приходится оставить сына со свекровью и бежать в ближайший санузел. Из глаз брызжут слезы. Варвара Степановна очень хитрая, как змея. Вроде бы просто разговор, но как точно расставлены акценты! Ты никто, Ромина. Приди в себя, займись мужем. А то ему, бедному, стало скучно.

Пусть другую дуру себе найдет!

Не знаю откуда во мне рождается столь сильный протест.

Дверь уборной открывается.

– Ты в порядке, Ромина? – спрашивает муж.

– Меня вырвало. Наверное, что-то не то съела, – бормочу растерянно. Совершенно не ожидала такого внимания.

– Я вызову врача.

– Не нужно! Это пустяк.

На меня всегда так действует общение с твоей матерью, – добавляю мысленно.

– Пропусти, пожалуйста, – не смотрю в лицо мужа, глаза в пол. Прячу плещущееся в них бунтарство и обиду. – Мне нужно вернуться к Адаму.

Минутная пауза, а затем муж отступает, пропуская меня на свободу.

Если бы сбежать из золотой клетки было бы так же просто…

***

Тороплюсь обратно на улицу, слышу детский плач. Артур проснулся, наверняка голоден, а свекровь изо всех сил трясет коляску, словно это поможет успокоить раскричавшегося малыша.

Беру сына на руки, молча уношу в дом. Кладу на постель в своей комнате, снимаю комбинезон, шапочку.

В который раз задыхаюсь от прилива нежности и любви. Не думала, что бывают настолько сильные эмоции. Глаза увлажняются. Мой сын еще такой крошечный, но ужа так сильно он похож на своего отца.

Наклоняюсь, слегка касаюсь губами бархатно-нежной щечки. Вдыхаю самый волшебный запах, нежно провожу пальцами по пушку волос на голове сына. Видимо, шпарят гормоны, потому что из глаз текут слезы.

– Ты такой вкусный, так бы и съела. Но для начала нужно тебя накормить.

Устраиваюсь в кресле возле окна. Мы оба словно уходим в астрал – так магически действуют на меня моменты кормления сына. В эти моменты чувствую невероятную близость с ним.

– Извините, можно? – шепотом спрашивает заглянувшая в комнату Мария. – Я принесла вам обед.