— Послушай, Ваня, меня внимательно, — начал Симон.

Я же как-то легкомысленно пропустил мимо ушей его призыв и отключился, сладко переживая события последних двух дней. Бурно встречали, повисли на шее, быстрый обмен бессмысленными словами… Было здорово!.. Я насторожился и выплыл в реальность, лишь услышав:

— … это не ходоки во времени в нашем понимании, а обычные люди, но использующие технику. Мы их называем аппаратчиками… Жаргон.

Я и Сарый вздрогнули. Я от знакомого слова, Учитель от тех неприятностей, которые они ему приносили.

— Что? — Я потёр лицо ладонями. Мне стало стыдно перед серьёзным Симоном, а ведь ещё недавно уверял его, что не мальчишка я какой-то, но муж, ответственный за слова и дела свои. Сказал виновато: — Я ничего не понял.

Симон, как я неоднократно отмечал, человек вежливый, он лишь прищурил левый глаз и обозначил обо мне своё мнение шевелением губ.

— Я повторю, — потирая колени, устало сказал он.

Интересно, что он обо мне думал в этот момент?

Вдруг примерно так, что вот сидит, мол, баловень судьбы и природы с блаженной улыбкой деревенского юродивого, ловит мух и ждёт, чтобы с ним говорили учтиво и мягко и, как бестолковому первоклашке, неоднократно объясняли бы суть необходимости в нём. А она, суть, довольно нешуточная, возникла неожиданно и не терпит отлагательства.

Неужели он так мог обо мне думать?! Если…

А ведь, может, именно так. А мне совсем не хотелось бы выглядеть перед ним плохим.

— Извини меня, Симон! — подобрал я своё небрежно развалившееся на диване тело, подтянул ноги и сел прямее. — Отвлёкся я. Как-то так уж получилось.

Симон прикрыл глаза, качнулся вперёд-назад и без обиды поддержал меня:

— Бывает, Ваня.

Симон скармливал мне очередную порцию сведений о ходоках вообще и о себе, в частности.

По-видимому, в подсознании я догадывался о многом, так как его признание, похожее на откровение, что они с Каменом Сарыем не из этого времени, а из будущего, не только не удивило меня, но, наоборот, успокоило. Как будто в наши взаимоотношения лёг последний камень, завершающий всю постройку.

Забегая вперёд, скажу, как оказалось: ложный камень и отнюдь далеко не последний.

— Мне всегда казалось, что вы не наши современники, — выразил я своё отношение к сказанному. — А дон Севильяк?

— Он, если так можно выразиться, — улыбнулся Симон, — туземец этого времени.

— Однако!.. И я туземец, значит? Абориген?

— Не придирайся к словам.

Наверное, притягательное и забавное сочетание слов «туземец этого времени» вновь отвлекли меня, и Симону пришлось опять напоминать, зачем мы здесь, собственно, собрались.

Извиняться не следовало, и так всё было понятно, и я просто выразил внимание к собеседнику.

— С тобой, Ваня, разговаривать — только время терять. Никакого терпения может не хватить. Ты же в школе, насколько я знаю, был примерным учеником… И в армии дисциплину чтил, а?

— Да слушаю я!

— Слушаешь, да не слышишь. Ладно… У нас в прошлое ходят не одни ходоки, от природы наделённые этим даром, но и обычные люди, использующие технические средства… Аппаратчики.

— Ага, — показал я понимание. — Мы их видели. Учитель обещал, что ты мне о них расскажешь.

В этот раз я незаметно для себя перешёл в разговоре с Симоном на «ты». Он не удивился.

— Знаю! — оборвал нетерпеливо он мои воспоминания. — Дослушай ты, пожалуйста!.. Диапазон у них велик, но без стабильной материализации в прошлом. Они чаще всего, как в кино, наблюдают жизнь со стороны. Для историков удобно: и прошлое не загрязняется их появлениями и поступками, и можно изучать многие исторические моменты воочию… Так вот. Техника развивается, и аппаратчики могли уходить в прошлое всё глубже и глубже. И уходили. Но вдруг перестали оттуда возвращаться.

— Как дон Севильяк?

— Нет, Ваня. Дону Севильяку такой диапазон и не снился. Те, кто исчез, ушли за сто тысяч лет.

Я непроизвольно присвистнул.

— Сто тысяч лет!.. И мне, что… — Я с замиранием сердца уставился на него, так как на столько лет в прошлое ещё не уходил, — надо узнать, что с ними случилось?

Симон кивнул.

— За сто тысяч?!

Он снова китайским болванчиком покивал головой.

— Ух! — выдохнул я со смешанным чувством радости и страха.

Невероятно, что у меня такие возможности. Вернее, здорово, что мне подвластны такие глубины прошлого. Знал и до того, но всё равно дух захватывает.

Мы несколько минут обсуждали, что я могу, а чего должен опасаться или на что обращать внимание, поскольку Симон, уверенно говоря о ближнем прошлом, весьма приблизительно мог прогнозировать моё поведение в дальнем во времени поиске.

Стратегия поиска, подсказанная Симону в будущем и переданная им мне, выглядела предельно просто и одновременно предельно сложно.

Следовало прочесать время и пространство на рубеже ста и более тысяч лет в прошлом, найти хотя бы одного пропавшего аппаратчика и попытаться вернуть его назад. Или же посмотреть, а лучше попробовать разобраться, в конце концов, какие там, в этих далёких тысячелетиях, действуют эффекты, неодолимые для аппаратчиков. И то и другое поможет, вероятно, разработать программу возвращения всех других исследователей, застрявших в неведомых веках времени.