Сидит Джей на велосипеде, ждет, все пройти пытается. Мимо него – народец сказочный снует, все прошмыгивает. Двери быстрые: отворятся и тут же захлопнутся, по одному пускают. Не успевает Джей приблизиться, хвать! А закрыто, прошмыгнул уже кто-то.

Сердится Джей, из себя выходит, кричит:

– Пустите меня домой! В Захарово!

А народец-то сказочный быстрый, мимо прошмыгивает, да хихикает над ним. И понял Джей: что-то тут нечисто…

И вдруг, откуда-то из глубины земли – удар оглушительной силы. Землетрясение. Притихла суета. Пригнулись жители деревни сказочной. Уши вострые, да прислушиваются.

Удар второй, еще пуще прежнего! Смотрит Джей… А с неба падает полынь – листьями, звездами, да соцветиями. И как только растение это народца деревни касается… Тот надувается, оболочка-то сказочная лопается, и вылетает из неё…

Смотрит Джей и глазам не верит: вот взлетает спора гриба, вот – спора плесени. Штамм вируса этого, штамм другого… Лопаются все и разлетаются поверху. Тут – то и бросился народец, кто куда – врассыпную. Кричит:

– Это за ним Она! Могущественная Ведьма пришла!

Пытаются скрыться. Но негде.

Вдруг удар третий. Да столь оглушительный, что зашаталась земля под ногами с велосипедом. Подбрасывает Джея вверх… Плывет он все выше, и выше…

Летит уже над длинной магистралью авто. По всей длине её – пробка, трафик. Облака газов выхлопных, сигналы, ругань водителей. Все стоят, ждут чего-то.

– Что там, в центре пробки?

Джей летит вперед. Краем глаза замечает: рядом с магистралью – огромный чугунный котел. Над ним из небес – руки женские, очень знакомые. Бросают в чан с кипящим отваром полынь. Слова заклинания из-под небес гром вызывают.

Долетает так Джей до центра пробки и видит.

Лежит на боку газель его смятая. Из дома, на которой выехал… Вокруг – разбросаны автопогрузчики и почтовые грузовики. А среди зевак кто-то бросает:

– Слишком спешил, говорят…

Тут…Как начало Джея трясти. Рвется он по воздуху, словно карп, посмотреть: есть ли кто живой.

Свет выключается. Крик раздается.

Несказ 0: «Велосипед»

Тень шпиля от колесницы расплывается по горизонту. Устало Ра [2] взглядом её провожает и выдыхает:

– Последний раз.

Небо напополам разверзает крик пикирующей птицы.

В доме Джея рождается масти рыжей – крупный кот.

– Ну, привет, Игорь! – знакомый голос, что испокон, расплывается в улыбке.

Открывает глаза Рыжий, да рассматривает мир вокруг.

Всё верно. Левый берег Волги. Центр города «Пса» – наоборот, как название «Леса». Имя матери воплощения – оплот «света», значащий «розовый цветок лотоса». Рядом – Джей. Взгляд его еще не ясен. Поиск блуждает. А что с лапами? Глянь, а подушечки на них – цвета розового, девичьего совсем. Смущается Солнцеликий. Утешается тем лишь, что штрих сей – от матери.

С тех пор, как Джея покинул пёс его верный – умер, стал человече носиться с Игорем, аки с братом. Вместе росли, да мужали. Кот же единственным стал, кому откровения заблудшего в ночи выслушивать приходилось. Вместе пили они, да ели, друг друга лечили, да мир свой – дом берегли. Время шло, заселяли свой терем другими душами кошачьего племени. Рожденными ли, спасенными – не важно. Все во благо того, дабы матери Джея не было скучно, когда странствия звали его на путь познания. И вот однажды…

– Да гори оно все синем пламенем! Собирайтесь, сворачиваем монатки! – не стерпела предательства мужа, простенала. Проклятьями гнездо семейное усыпала женщина главная и молнию слов своих – да разверзла купол поднебесный.

Делать нечего. Погоревали. Собрались и отправились в путь к новому дому. Пусть не по своей воле сыскан был.

Едва завидели Джей с Котом пристанище новое, оба вздрогнули: на перекрестке улиц, у края дороги стояла изба нечистая. Крыша её, доселе небесного цвета, ныне серая, ветхая, мхом поросла. Чердак, да подвал одолели грибы с паутиной. Рот разинув, на идолище такое – народ мимо окон ходит. Утварь от старых хозяев осталась брошенной на съедение бога Kala [3] . Да и сама история места – припорошена тайной и мраком. Соседи все шепчут, остерегаются колдовства.

Окинул Кот Оком всевидящим времени капище, оглянулся на Джея: душу друга его Печаль разъедала. Утрата взрезала радость от расплаты за судьбы чужие. Что тут сделаешь. То родные. И вздохнул Солнцеликий, сам поник было. Но в последний миг зацепился за семя памяти – кто он таков, да зачем сюда прибыл. И в последний раз принялся, коль стал былью, будить товарища. Довольно растягивать на столетия одну песнь.

Стаю кошачьего племени Кот созвал ко двору. Взобрался на сруб, слово молвить:

– Ой вы род кошачий вылизанный. Волей богов Судьбы призванный ко двору сему, Одному из Поднебесной. Бросила длань нас ошибок чужих людских в места не лучшие. Может быть, даже, злополучные. Джея терзает кручина горькая, словно паленая водка. Забыл он путь домой. Но вы – народ иной. И всегда находили дорогу оттуда, где ни тропинок нету, ни выхода. И коль мы все здесь – под куполом, объединимся, да поможем ему. Говорю вам то Я – Солнцеликий Ра.