Эта армия действовала на левом фланге украинцев, прикрывая их отступление, и, по мнению Савинкова, показала полную боеспособность и доблесть. В упорных боях потеряла до 25 процентов личного состава. Первоначальным ее намерением было пробиться на юг, на соединение с Врангелем.

В таком же положении находилась и армия генерала Балаховича. Недостаток средств не позволял полякам взять на себя содержание на солдатском пайке и уплату жалованья всем офицерам и добровольцам, ввиду этого армиям генералов Пермикина и Балаховича грозило интернирование, что должно было повлечь утрату ими боеспособности [23] .

4 декабря 1920 г. с просьбой о получении материальных средств для содержания белогвардейских войск, интернированных польскими властями, Савинков обращается к Н.В. Чайковскому: «Русская народная добровольческая армия генерала Булак-Балаховича, взяв Мозырь, Речицу и достигнув Гомеля, вынуждена была отступить и за исключением около 1000 человек, не пожелавших сдать оружие и действующих ныне за большевистским фронтом в целях организации крестьянских восстаний, тоже ныне разоружена поляками.

Всего польскую границу перешло до 20 000 русских офицеров и солдат.

Польское правительство в принципе признало возможным конфинирование [24] членов обеих русских армий. Однако фактически только 5000 человек могут быть им конфинированы ввиду крайне тяжелого финансового и продовольственного положения Польши, остальные же имеют быть интернированными в концентрационных лагерях.

Такое интернирование вызовет неизбежно заболевания и моральное разложение частей.

Ввиду вышеизложенного единственным выходом из создавшегося положения может явиться материальная помощь со стороны, из расчета приблизительно по 2500 польских марок на человека в месяц сроком на 6 месяцев и 15 000 человек, то есть около 225 миллионов польских марок или от 6 до 10 миллионов французских франков.

Мною возбуждено ходатайство через генерала Нисселя перед французским правительством о том, чтобы армия генерала Пермикина, подчиненная в военном отношении генералу Врангелю, была приравнена к частям его армии и чтобы расходы, связанные с конфинированием ее, были уплачиваемы французским правительством.

Убедительно прошу Вас поддержать это ходатайство перед соответствующими властями. Удовлетворение его, не разрешая вопроса вполне, облегчит в огромной степени его разрешение. В том случае и при условии, что польское правительство возьмет на себя расходы по конфинированию 5000 человек.

Русскому политическому комитету предстоит озаботиться конфинированием лишь 5000 человек или приисканием для них работы, что сведет необходимую сумму до двух или трех миллионов французских франков. Убедительно прошу Вас не отказать помочь в изыскании этих необходимых средств, не упуская из виду, что, в случае отказа французского правительства на возбужденное мною ходатайство, конфинирование чинов обеих русских армий будет стоить, как это указано выше, до 10 миллионов французских франков» [25] .

Аналогичная просьба последовала и к начальнику французской военной миссии в Польше генералу Нисселю.

«Вследствие разговора, который я имел честь вести с Вами 3-го сего декабря, я позволяю себе привлечь Ваше внимание на тот факт, что 3-я русская армия генерала Пермикина, которая перешла через польскую границу и должна быть интернирована, была подчинена генералу Врангелю и рассматривалась генералом Врангелем, Русским политическим комитетом в Польше и генералом Пермикиным как составная часть вооруженных сил Юга России, временно действующая на Западном фронте.

В связи с этим я позволяю себе просить Вас обратиться к соответственным властям в Париже с ходатайством об оказании материальной помощи чинам этой армии. И я решаюсь сделать это по двум причинам: во-первых, из-за того, что Польша, несмотря на все свое желание, не может взять на себя эту обязанность, а затем потому, что я знаю, что Франция, великодушная как всегда, взяла на себя благородную задачу попечения об остатках армии генерала Врангеля» [26] .

Но Савинков не был бы Савинковым, если бы он посвятил себя только благотворительной деятельности. Главным для него все же оставалась борьба с «большевизмом».

В январе 1921 г. он создает при «Русском политическом комитете» (РПК) Информационное бюро во главе со своим братом Виктором Савинковым, которое занялось сбором сведений военно-разведывательного характера на территории Советской России. Его агенты, которые вербовались из бывших балаховцев, расползлись, словно тараканы, по огромной российской территории. Собранные ими сведения продавались 2-му отделу польского Генерального штаба и французской военной миссии в Варшаве.

Интересно то, что в это время можно было прекратить деятельность Савинкова. К Ф.Э. Дзержинскому несколько раз обращались добровольцы из бывших эсеров с предложением убить его. Однако их предложения не были приняты. В письме к Х.Г. Раковскому от 19 января 1921 г. Ф.Э. Дзержинский объясняет это следующим: «Я отклонял эти предложения, так как считаю, что такая авантюра нам никогда никакой пользы причинить не может, а может быть санкцией для их актов против наших товарищей» [27] .