В целом Фомичев остался поездкой очень доволен, главное, он увидел, что организация очень сильная.

17 июня утром проводили Фомичева на вокзал. Простившись со всеми крайне сердечно, он выехал в Москву. Тем, что он ехал обратно один, остался доволен: это он воспринял как уверенность в нем Новицкого, в том, что он привык к обстановке [206] .

19 июня в 8 часов утра И.Т. Фомичев прибыл в Москву.

27 июня 1924 г. на квартире Андрея Павловича Федорова состоялось заседание ЦК «НСЗРиС». В повестке дня стояли следующие вопросы: отчет о поездке на Юго-Восток, доклад об общем положении и доклад о финансовом положении. В заседании участвовали почти все члены ЦК — Владимир Георгиевич, Андрей Павлович, Валентин Иванович, Петр Георгиевич, Леонид Николаевич и Иван Терентьевич.

Шешеня передал Островскому письмо Новицкого, в котором он информировал, что не сможет прибыть на заседание. Иван Терентьевич торопливо добавил: «Да, да, С.В. мне тоже прислал письмо, просит выступить с докладом о поездке».

Владимир Георгиевич ответил: «Ну что ж, ничего не поделаешь, будем считаться с фактом». Петр Георгиевич Владимиров выразил неудовольствие, намекнув на то, что Сергей Васильевич манкирует; трудно себе представить, почему он не мог оторваться на 2–3 вечерних часа. Владимир Георгиевич предложил перейти к делу, и заседание открылось.

Иван Терентьевич приступил к детальному докладу о поездке. Было заметно, что он чрезвычайно польщен тем, что делает доклад. Вначале сильно волновался. В середине доклада Петр Георгиевич начал перебивать докладчика вопросами, но Иван Терентьевич уже оправился, вошел во вкус и довольно категорично попросил не перебивать его, а задавать вопросы в конце его выступления. Председательствовавший согласился с этим и предложил записать вопросы и задать их после доклада. Андрей Павлович не преминул после этого аккуратно разложить перед участниками заседания листочки бумаги. Далее доклад продолжался без перерыва.

Докладчик вначале путал имена, докладывая о том, кто его встретил в Ростове, дважды назвал встречавшего Николаем Афанасьевичем. И только поправленный Федоровым, спросившим: «Может быть, Николаем Анатольевичем?», — смущенно поправился. Далее докладчик не смог назвать учреждения, в котором предполагался экс, не мог назвать цифру, предполагаемую к изъятию. Эти промахи были в мягком тоне отмечены участниками заседания в конце доклада. Причем сообщение об эксе было заслушано участниками заседания особенно внимательно. Петр Георгиевич вставший с места и ходивший по комнате, после окончания доклада быстро присел к столу, когда Иван Терентьевич начал говорить дополнения к докладу об эксе.

Сделав некоторые упущения, докладчик не забыл упомянуть о том, что раненому партизану были привезены цветы. Отметил, что раненый был очень польщен и взволнован приездом таких важных гостей. Отметил дисциплину, с глубоким удовлетворением слушал, как старичок партизан, у которого лежал раненый, почтительно говорил «господин полковник», «разрешите курить». Слова «господин полковник», «господин капитан» произвели на него глубокое впечатление.

Докладчик критиковал Павловского и Новицкого. Первого упрекал в непродуманное™ и показной смелости, приведшей к печальным результатам экса. Второму указал на перегиб палки на Юго-Востоке в сторону военщины, на отсутствие политической работы.

В заключение докладчик передал доклад председателю, который в свою очередь передал его Валентину Ивановичу с просьбой ознакомить с ним Новицкого, а затем уничтожить. Ивану Терентьевичу было предложено выработать резолюцию по докладу, отметив те мероприятия, которые необходимы для устранения отмеченных недостатков. Таковая резолюция Фомичевым была выработана и записана сначала в своей записной книжке, а затем переписана на последнем листе доклада. Резолюцию во время перерыва Иван Терентьевич составил сам, но под незаметным давлением со стороны Островского. Таким образом, Фомичев считал резолюцию выражением своей мысли, согласованной с Владимиром Георгиевичем.

Он очень был доволен, что и его доклад, и его резолюция были приняты ЦК, этим он «подсидел» Сергея Васильевича, зазнавшегося, по его мнению, до игнорирования заседания ЦК.

Были заданы вопросы по докладу, на которые докладчик отвечал в духе написанного им доклада. Островский спросил: «Использован ли для проникновения в партию Ленинский набор». Докладчик ответил, что не знает. Андрей Павлович отметил, что это задание на Юго-Востоке было дано, но результаты еще неизвестны, и можно надеяться, что о результатах сообщит Иван Терентьевич. Фомичев отметил, что он с большим интересом слушает вопросы, так как на них он учится, отмечает свои промахи, надеется почерпнуть в будущем из таких вопросов знание, как себя держать во время следующих инспекторских поездок, как самому задавать вопросы и на что обращать внимание.

Петр Георгиевич спросил, каковы причины безработицы и сильно развитого бандитизма, о которых говорил докладчик, так как в каждом месте эти причины, по его мнению, могли быть своеобразными. Это могло быть связано с сокращением, уменьшением производства, чисткой учебных заведений.

Федоров указал, что истрачен на поездку и организацию экса почти 1 % предполагавшейся к изъятию суммы. Владимир Георгиевич, прекращая перекрестную беседу, отметил, что убытки неизбежны. Эта поездка была экстренной и не носила исключительно инспекторский характер.