Шрифт:
Мишель еще долго плакала, Андреа и пришедшая чуть позже Мишонн сидели возле нее, пытаясь отвлечь и утешить.
– Зачем мы здесь? Зачем приехали?
– все время повторяла Мишель, - не хочу тут… Не хочу!
Наконец, ее удалось успокоить, но через полчаса принесся старший Диксон, услышавший, что Мишель очнулась.
Младший к этому времени, с совершенно отсутствующим, каменным лицом, убрел куда-то в сторону леса.
Мерла остановить не удалось, он ворвался в палату, упал на колени перед кроватью Мишель.
– Куколка, девочка моя…
Мишель смотрела на него блестящими от слез, испуганными глазами, ничего не говорила. Только опять отшатнулась, когда он попробовал взять ее за руку.
– Девочка… Ты прости меня, я мудак, ну прости меня! Я во всем виноват!
– Мерл… - она говорила чуть слышно, - уходи.
Больше она ничего не сказала, Мерл уходить не желал, все пытаясь убедить ее в чем-то. Убрать его из комнаты удалось только Хершеллу, за которым экстренно сбегала Андреа.
Он вышел из комнаты, но дальше не двинулся, намертво заякорившись в коридоре.
– Он где? Мишонн, он где?
– Мишель схватила подругу за руку.
– В коридоре.
– А… Дерил?
– Ушел, не знаю , куда.
– Мишонн, зачем мы здесь? Я не смогу здесь, с ними… После всего. Я не смогу им в глаза смотреть, понимаешь? Давай уедем? Пожалуйста!
С огромным трудом удалось убедить Мишель остаться в тюрьме до полного выздоровления. Она упрямо твердила, что не сможет оставаться здесь, с Диксонами, после того, что с ней сделал Губернатор. Она заставила подруг поклясться, что они ничего никому не скажут.
Андреа промолчала о том, что Мерл, увидев синяки на руках, следы от зубов и засосы на шее Мишель еще тогда, в убежище, все понял, и метался диким зверем, вытрясая из нее информацию о том, кто это сделал. Дерил ничего не спрашивал, но на лицо его смотреть ей было откровенно страшно. Она ничего не сказала, кроме клятвенного заверения, что девочку не успели изнасиловать, но про остальное молчала каменно, и от применения мер воздействия к ней спас только Шейн, заслонивший ее грудью, и Мартинез, кричащий, что он сам поможет найти тварь, сделавшую это с Мишель, что , скорее всего, это кто-то из Вудберри, и что они перетрясут весь этот гребанный город по камешку. Но не сейчас. Сейчас надо срочно везти девушек в тюрьму, к Хершеллу.
Разум взял верх над эмоциями.
Андреа так и не сказала Мишонн о том, что произошло тогда в убежище. И теперь не собиралась говорить Мишель, понимая, что девушка в этом случае даже выжидать не будет, пока выздоровеет, убежит прямо сейчас, уползет. На тот свет , скорее всего, учитывая ее состояние.
Чуть придя в себя, Мишель попросила передать Диксонам, что она не хочет с ними говорить, и если кто-нибудь из них будет ее преследовать, то она просто опять уйдет, куда глаза глядят. Не будет никакого разговора по душам, ничего больше не будет. Они уже давно чужие друг другу, вот пусть все так и остается. При любом другом раскладе Мишель уйдет. С Мишонн, если та захочет, или одна. Ей не привыкать.
Мерл слушал молча, с каменным лицом, сжав зубы, искоса поглядывая на вернувшегося накануне из леса брата, успевшего уже нажраться до полной невменяемости, протрезветь, получить по физиономии от старшего, и теперь сидевшего с таким же лишенным всяких эмоций выражением лица.
– Скажи ей, Блонди… - голос Мерла звучал особенно хрипло, - скажи ей, что мы не будем к ней подходить. Пусть не боится.
Дерил отвернулся, сплюнув на землю.
Братья держали слово. Они не подходили к Мишель, издалека с тоской наблюдая за ней, начавшей подниматься и прогуливаться уже в конце первой недели во дворе тюрьмы.
Они не заговаривали с ней, сидевшей вместе со всеми женщинами вечером за чаем, спешащей по делам в коридорах, играющей с детьми возле загона для животных.
Они никак с ней не контактировали. Никак.
Но из виду не упускали ни на минуту. Это было заметно всем обитателям. Тем, что знали их давно, и тем, кто пришел совсем недавно.
Мишонн была уверена, что, надумай Мишель опять провернуть фокус с исчезновением, Диксоны будут знать об этом.
И ни за что теперь, никогда не оставят ее одну.
Глава 33
– То есть ты мне сейчас говоришь, что трое самых серьезных защитников уедут непонятно куда и неизвестно когда вернутся? Мерл, прости, но ты оборзел.
– Шериф, это ты оборзел. Ты решил, что я у тебя разрешения спрашиваю? Нихрена. Я тебя просто в известность ставлю. Цени это, блядь. Мог бы и не говорить.
– Мерл, но так нельзя, ты понимаешь это? У меня здесь женщины беззащитные, дети. В конце концов, ты тоже здесь оставляешь … любимого человека…