Как оказалось, не зря. Всего несколько минут тишины, и я почувствовала движение, а так же услышала, как заскрипела под весом Ранта кровать. Он резко повернулся и прижался грудью к моей спине, крепко притягивая к себе. Мужская рука, обжигая своим теплом, легла мне на живот. Я схватилась за эту руку, пытаясь оторвать её от себя, но та не сдвинулась даже на сантиметр.

– Рант! – сердито позвала я, но в ответ услышала лишь сонное сопение. – Рант, убери руку!

– М-м-м… – промычал он возле моего уха.

Я еще несколько раз пыталась оттолкнуть от себя Ранта, но это было то же самое, что пробовать сдвинуть кирпичную кладку. Устав, я тяжело вздохнула. Не знала, сколько пролежала вот так, в темноте, но, смирившись с ситуацией и решив, что завтра с утра обязательно выгоню наглого и продуманного волка, закрыла глаза и постаралась заснуть.

Вот только это оказалось совсем не так легко сделать. Зато оборотень спал сном младенца. Его равномерное тихое сопение над моим ухом даже раздражало: я-то заснуть не могла. То мне мешала его тяжелая лапища, то нервировало чужое дыхание, то казалось, что стоит мне заснуть, перестать бдеть, и он тут же проснется, а оказаться спящей во власти мужчины не хотелось. Эти мысли крутились в голове, мучая и тревожа. В итоге заснуть удалось только под утро.

Но покой этой ночью мне даже не приснился.

– Мария рожает, – устало выдохнул альфа, понимая, что сейчас придется забыть о сне.

– Я иду!
– резко поднялась и сел на кровати, размышляя который час. Часы показали четыре утра. Супер.

– Я иду с тобой, и это не обсуждается!

– Ты уверен?

Раздраженно выдохнув, Рант все-таки кивнул. Он подождал, пока я наброшу на плечи тёплую шаль, и мы быстро направились к домику его матери, нуждающейся в моей помощи. Но на улице столкнулись с женщиной.

– Мария, зачем ты сама пришла ко мне, я как раз собиралась пойти и проведать тебя, – удивленно поинтересовалась я теперь уже не просто у пациентки, а у матери своей пары.

– Что я, немощная и не в силах дойти до врача? – отмахнулась та, поглядывая на растерянную собеседницу. Мы с альфой переглянулись. Вроде его мать человек, а мужества ей не занимать.

Если раньше я легко находила общий язык с этой милой женщиной, то при сложившихся обстоятельствах чувствовала небольшую растерянность, не зная, как теперь себя вести.

– Хорошо... Пошли в дом! Как ты?

– Схватывает периодически, но рано еще бить тревогу, - она улыбнулась.

Стоило нам оказаться в кухне, я снова принялась укорять Марию за самодеятельность.

– Ты беременна и вот-вот должна родить, – напомнила я, ставя перед свекровью чашечку успокаивающего чая.

– На сносях не значит беспомощная, – нравоучение так и плескалось в этом ласковом голосе, словно намекая, что данный совет пригодится в будущем мне самой. – Дочка, нашим мужчинам только дай повод запереть нас дома и они ухватятся за него всеми своими острыми зубами.

Я была с ней категорически не согласна.

– В данном случае этот повод обоснованный, – я пыталась говорить строго, в соответствии со своим статусом врача, но ласковое прикосновение Марии, несущее только тепло и доброту, свело на нет все усилия по изображению напускной суровости.

– Милая, я очень хотела поговорить с тобой по поводу вашей пары.

Я тут же напряглась, вмиг потеряв уверенность в добром расположении ко мне этой женщины. Ведь, возможно, она выдавала желаемое за действительное, и теперь, все обдумав, Мария поменяла свое отношение и пришла к выводу, что я недостойна быть парой её сыну. Неужели даже эта женщина, которой я всячески помогаю, не может принять меня как свою невестку и сейчас попросит не задерживаться в жизни Ранта? Он ведь рискует, пока на мне нет его метки... Страх, разочарование, обида тут же вспыхнули в моей душе. Нигде мне не было места. И теперь я готовила себя к тому, что буду отвергнута в очередной раз.

– Линдора, я очень…

– Мария, не надо, я все понимаю. И если тебе так будет легче, то прямо скажу: я сама сомневаюсь, что эти отношения продлятся долго.

– Дорогая, о чем ты таком говоришь?! Истинная пара – это навсегда! – эмоционально воскликнула женщина.

– Да, но я не приняла окончательного решения, обряда, про который ты говорила не было и я сомневаюсь, что он состоится, поэтому тебе не стоит волноваться.

– Но я волнуюсь!
– руки собеседницы затряслись.
– Лучшей пары чем ты Ранту не найти, и ты прости моего балбеса, что он сначала отпирался от своей судьбы: слишком возгордился своим статусом вожака. Давно пора было приструнить его гордыню.

– Мария, о чем ты? – я непонимающе уставилась на эту непостижимую женщину, которая снова подарила мне ласковую улыбку. – Разве ты не расстроена тем, что Рант планирует соединиться со мной? Я же единственная волчица в стае и, скорее всего, принесу ему одни проблемы. Он уже дрался за право быть со мной.

– Правильно. Это природа, против нее и на танке не пойдешь. Ты прекрасная, умная девушка, своими силами достигшая таких высот в столь юном возрасте. В мире людей ты могла бы стать гением в области медицины, но ты выбрала свой народ и посвятила жизнь тому, за что многие должны быть тебе благодарны по гроб жизни. Я счастлива, что у моего сына такая замечательная пара. Лучшей я и желать не могла.