Хольт достал банкноты и, заслонив своим телом, принялся разглядывать. Вроде порядок. Не фальшивые; номера серий о'кей. Но тот же странный, затхлый запах, что привлек его внимание раньше.

– Вы, видно, давненько бережете их, - отважился он.

Смит рассеянно сказал: - Экспонировались шестьдесят лет...
– Он осекся и отпил из своей рюмки.

Хольт нахмурился. Это не были старинные, большие бумажки. Шестьдесят лет - чепуха! Не потому, что Смит не выглядел настолько старым; морщинистое, бесполое лицо могло принадлежать человеку между девяносто и ста годами. Интересно, как он выглядел в молодости? И когда же это было? Скорее всего, в Гражданскую войну!

Хольт убрал деньги, испытывая удовольствие отнюдь не от одной только выпивки. Эти деньги для Денниса Хольта начало. С тысячью долларов тебя примут компаньоном в любое дело, и можно обосноваться в городе. Прощай такси - уж это наверняка.

На крошечной площадке тряслись и раскачивались танцующие. Шум не смолкал, громкий разговор в баре соперничал с музыкой пианолы. Хольт машинально вытирал бумажной салфеткой пивное пятно на столике.

– Может, все-таки скажете, что означает вся эта волынка?
– спросил он наконец.

На невообразимо старом лице Смита мелькнуло что-то, но о чем он думал, трудно было сказать.

– Не могу, Денни. Вы все равно не поверите. Который час?

– Около восьми.

– Восточное поясное время, устарелое исчисление и 10 января. Нам надо быть на месте незадолго до одиннадцати.

– А где?

Смит извлек карту, развернул и назвал адрес в Бруклине. Хольт нашел по карте.

– У берега. Глухое местечко, а?

– Не знаю. Я никогда там не был.

– А что произойдет в одиннадцать?

Смит покачал головой, уклоняясь от прямого ответа. Он разложил бумажную салфетку.

– Есть самописка?

Хольт ответил не сразу, сначала достал пачку сигарет.

– Нет... карандаш.

– Благодарю. Разберитесь в этом плане, Денни. Здесь нижний этаж дома в Бруклине, куда мы отправимся. Лаборатория Китона в подвале.

– Китона?

– Да, - помедлив, ответил Смит.
– Он физик. Работает над важным изобретением. Секретным, я бы сказал.

– 0'кей. Ну и что?

Смит торопливо чертил.

– Здесь, вокруг дома, - в нем три этажа, - очевидно, большой сад. Тут библиотека. Вы сможете проникнуть туда через одно из окон, а сейф где-то под шторой...
– Он стукнул кончиком карандаша.
– Примерно здесь.

Хольт нахмурился.

– Чую что-то подозрительное.

– А?
– рука Смита дернулась.
– Не перебивайте. Сейф не будет заперт. В нем вы найдете коричневую тетрадку. Я хочу, чтобы вы ее взяли...

– ... и воздушной почтой переправил Гитлеру, - закончил Хольт, криво усмехаясь.

– ... и передали в Военный штаб, - невозмутимо сказал Смит.
– Это вас устраивает?

– Пожалуй... так более разумно. Но почему вы сами этим не займетесь?

– Не могу, - отозвался Смит, - не спрашивайте почему, просто не могу. У меня связаны руки - Проницательные глаза блестели.
– Эта тетрадка хранит чрезвычайно важную тайну, Денни.

– Военную?

– Формула не зашифрована; ее легко прочитать, а также использовать. В этом-то вся прелесть. Любой может...

– Вы сказали, владельца дома в Бруклине зовут Китон. А что с ним произошло?

– Ничего... покамест, - ответил Смит и тут же поторопился замять: - Формула не должна пропасть, поэтому нам надо там быть именно около одиннадцати.

– Если уж так важно, почему мы не едем сейчас, чтоб взять тетрадку?

– Формула будет завершена только за несколько минут до одиннадцати. Сейчас Китон разрабатывает последние данные.

– Больно мудрено.
– Хольт был недоволен. Он заказал еще виски.
– А что, Китон - нацист?

– Нет.

– Может, ему, а не вам нужен телохранитель?

Смит покачал головой.

– Вы ошибаетесь, Денни. Поверьте, я знаю, что делаю. Очень важно, жизненно необходимо, чтобы эта формула была у вас.

– Гм-м...

– Есть опасность. Мои враги, быть может, поджидают нас там. Но я их отвлеку, и у вас будет возможность войти в дом.

– Вы сказали, они не постесняются убить вас.

– Могут, только вряд ли. Убийство - крайняя мера, хотя этаназия (1) не исключена. Только я для этого неподходящий объект.

Хольт не пытался понять, что такое этаназия; он решил, что это местное название и означает проглотить порошок.