— Есть будешь? — спросил я, не оборачиваясь, когда он уселся.

— Как ты это делаешь? — послышался разочарованный голос из-за спины.

— Ты слишком шумный и неуклюжий. Тебя легко заметить.

На самом деле это было не так. Крался он ничуть не хуже Сергиуса. Таинства не применял, но не издал ни единого лишнего звука. Даже дышал через раз, чтобы не выдать себя. Внимания тоже на меня не направлял, эмоциями и намерениями не выдал. Безликая тень, что медленно передвигалась у меня за спиной, будто её здесь и нет.

Но Кая сделала бы это куда лучше. Так что для меня это вызовом не стало.

— Меня готовили лучшие учителя! Я думал, что умею подкрадываться!

— Лучшим учителям, наверное, хорошо платят, и за это они отлично льстят. Не расстраивайся. Если потренируешься, у тебя обязательно получится. Когда-нибудь. Лет через сто.

Я специально выбрал тон, будто он маленький ребенок. Чисто внешне мы с ним ровесники, но, скорее всего, он старше, так что такой тон — та ещё издевка. Это ему месть за вчерашние подколки.

Резан на это тихо засмеялся. Что больше походило на фырканье ежа.

— Пусть это останется нашим маленьким секретом, — сказал он, отсмеявшись. — А то придётся жаловаться отцу, и он велит казнить учителей. Ну, знаешь, эти дурацкие будни аристократов.

— Откуда же мне знать? Я деревенский, забыл?

— Как такое забудешь. Я поэтому и хвастаюсь тем, с каким размахом у нас всё происходит.

— Наверное, страдаете от постоянного дефицита учителей. С таким-то подходом к рубке их голов.

— Мы хорошо платим. Всегда находятся желающие.

— Может, поэтому они и не лучшие?

— Может. А что ты ешь? Выглядит не очень.

От змеи в её первоначальном виде мало что осталось. Я изрезал её на куски, кожу содрал и нанизал на ветку. С виду обычное мясо.

— Секретная пища. Закаляет дух.

— Потому что мерзкая на вкус?

— В том числе.

— Ты ешь без соли и специй?

— А аристократы всю еду специями посыпают?

В этой культуре слово специи имело совершенно другое значение. Нечто ценное, что позволяет совершенствовать таинства. Достать сложно, стоят баснословно дорого, на всех не хватает.

— Да. Разве в деревнях так не делают?

— Только по праздникам. Сам знаешь, налоги буквально душат.

— Может, вы ещё и не принимаете ванны со специями? У вас же есть ванны?

— У нас есть бани. Это куда лучше.

— Поверю на слово. Какой-то ты странный деревенский, раз знаешь, что такое ванна.

Может, ему рассказать про продвинутую канализацию и про то, что такое краны для горячей и холодной воды? Ладно, пощажу парня.

— Если и дальше там будешь сидеть, я сам всё съем.

— Существенная угроза.

Резано приблизился, сел рядом и взял протянутый на ноже кусок мяса. Понюхал. Аккуратно откусил, сморщился, но выплевывать не стал.

— Если такая еда помогла тебе стать сильным, то и я не откажусь, — пояснил он в ответ на мой насмешливый взгляд.

Какое-то время сидели молча. Жевали, поглядывали на огонь.

Сегодня Резано пришёл в такой же одежде, как и вчера. Только в новой. Богато живёт человек. Сам вещи не стирает и не штопает.

— Подружился вчера с кем?

— Нет, — парень впервые нахмурился. — Ты туда не ходи, — указал он рукой. — Там сумасшедшая воительница.

— Что же она с тобой сделала, что ты так про неё?

Резано сник и сделал жалобное лицо. Рассказывать он не хотел, а я не стал настаивать.

— Давай лучше потренируемся. Вчера хорошо вышло.

— Можно.

Я тоже для себя много нового вынес. В частности то, как именно он толчок делает. По сути, то же самое, что я использую для прыжков.

Как доели, я затушил костер, и мы отошли в сторону, на свободную поляну.

— Скажи мне правду. Ты же не полный псих, который в самый неожиданный момент попытается меня убить?

— Да вроде нет, — растерялся он от вопроса. — Я нормальный.

— Уверен?

— Наполовину.

— Уже хорошо.

Главное, чтобы мне его целовать не пришлось, доказывая, что я не реинкарнация его отца. Хотя последний вроде жив, раз парень его упоминал.

— Тогда ладно.

— Мне кажется, или с друзьями у тебя тоже не складывается? — наклонил он голову и спросил с интересом.