Вы почувствуете, как с каждым разом ваши действия становятся все увереннее, свободнее и легче. Вместе с этой свободой придет ощущение какого-то радостного подъема и бодрости. Весь процесс совершенно аналогичен овладению спортивными навыками или вождением автомобиля, где скованность и угловатость, резкие, уродливые движения сменяются отточенной пластикой двигательных координаций. Пусть в глубине сознания еще ворочаются ваши тягостные переживания. Назло им, резче, смелее, спокойнее стройте свое в н е ш н е е поведение. Учитесь движению и действию, они — та кузница, где формируются наши настроения и чувства.

Мы дважды встречаемся с эмоциями в процессе формирования двигательных навыков, будь то элементарное обучение езде на велосипеде или сложная цепь действий, из которых складывается поведение человека в определенной обстановке. В начале, когда действия еще неуверенны, ошибочны, иными словами, когда разница между тем, что должно быть, и тем, что имеется, еще велика, господствуют отрицательные переживания тревоги, растерянности, страха, подчас злости на свою беспомощность и неумелость. Для вполне сформированного навыка (И. П. Павлов называл его двигательным динамическим стереотипом) характерно практическое отсутствие каких бы то ни было эмоций. Здесь человек в наибольшей мере уподобляется автомату, бесстрастно и машинально реализующему затверженную программу. Иногда полагают, что автоматизмы представляют высшую и последнюю стадию обучения, но это неверно.

За равенством необходимых и выученных действий приходит и з б ы т о ч н о с т ь того, что умеет, что может человек по сравнению с тем, что необходимо для правильного осуществления движений. Школярскую пунктуальность, шаблонные действия «от сих до сих» сменяют свобода и непринужденность мастера, будь то танец балерины, спортивное упражнение или производственный процесс. Освобожденный от заботы о минимуме необходимых навыков, исполнитель получает возможность импровизировать, менять оттенки своих движений, его действия приобретают принципиально новые качества совершенства и красоты. Это вторичное несовпадение необходимого с имеющимся (но теперь уже несовпадение в сторону избытка, а не скудности арсенала готовых навыков) вызывает к жизни положительные эмоции радости, легкости, вдохновения и победного торжества. Такова диалектика эмоций.

Но не будем забегать вперед, не будем говорить об избыточности навыков, когда мы еще не избавились от отрицательных эмоций. Пока запомним, что а в т о м а т и з а ц и я д е й с т в и й п р е д с т а в л я е т н а д е ж н о е с р е д с т в о у с т р а н е н и я н е ж е л а т е л ь н ы х э м о ций. Двигательные автоматизмы похожи на рельсы, по которым человек может двигаться к цели, минуя свои страхи и опасения.

Один из широко распространенных неврозов — это заикание. Здесь мы снова имеем дело с механизмом вредоносного «самоусиления» нервных центров. Неуверенность в правильном воспроизведении слов искажает работу речевого аппарата. Малейшее затруднение, запинка усиливают волнение. Возросшее возбуждение центров отрицательных эмоций с новой силой обрушивается на нервные структуры, управляющие речевыми движениями. И так до полной невозможности продолжать начатый разговор.

Лечение заикания — особая тема, и говорить о ней должен специалист. Я расскажу только об одном из этапов борьбы с заиканием, который наиболее близок к лечению невротических состояний, безотносительно к их частной симптоматике.

Для лиц, страдающих заиканием, особую трудность представляет разговор по телефону. В самом этом факте нет ничего удивительного. Приходилось ли вам (когда-нибудь видеть, с каким трудом говорят по телефону вполне здоровые люди, не привыкшие пользоваться подобным средством коммуникации, например, жители отдаленных сельских местностей? Иная словоохотливая женщина, только что безумолку говорившая с соседкой, не может связать двух фраз. Она и слышит плохо, и не понимает, и кричит, и переспрашивает. Почему? Дело не только в отвлекающих раздражителях, вроде необходимости прижимать к себе трубку, говорить точно в микрофон и т. д. Человек лишается привычных ориентиров, подтверждающих, что его слышат и понимают: выражения лица собеседника, его взгляда, его реакций. А тут еще волнение, замешательство, боязнь, что собеседник положит трубку.

Нечто подобное происходит и с заикающимся, только у него все обстоит еще сложнее. Он начинает разговор с чувством тревоги и неуверенности, а первые же затруднения способны его окончательно деморализовать.

Что делать? Учиться говорить по телефону. При этом мы имеем в виду не логопедические упражнения (мы взяли больного на той стадии лечения, когда с живым собеседником он говорит уже неплохо), а именно процедуру самого обращения с аппаратом. Эта процедура должна быть максимально стандартизирована. Из чего состоит разговор по телефону? Взять трубку, услышать гудок, набрать номер. Когда ответят, назвать себя и попросить того, кто вам нужен. Убедиться, что вас слышат. В процессе разговора проверить слышимость и т. д. Вот эта-то процедура, эта оптимальная последовательность действий и должна составлять предмет забот говорящего. Ее следует довести до автоматизма, поупражнявшись с воображаемым телефоном или воображаемым собеседником. В нужный момент двигательные автоматизмы подхватят вас и своей инерцией пронесут через «подводные камни» замешательства и ошибок. Все внимание физическим действиям, а не размышлениям на тему о том, смогу я или не смогу их осуществить.

Повторяю, лечение заикания требует соблюдения многих условий, о которых я в своей брошюре не говорю, да и не имею оснований говорить, не занимаясь специально этой областью медицины. Пример с заиканием мне понадобился только для того, чтобы показать необходимость максимальной детализации, стандартизации и автоматизации физических действий в случаях, когда они связаны с угрозой возникновения отрицательных эмоций.

Итак, взамен безуспешных попыток прямого воздействия на тягостные для больного переживания, мы предлагаем сосредоточить все свое внимание и все силы на систематической тренировке действий, вполне доступных для непосредственного волевого контроля. Только не надо чрезмерно форсировать эти действия, ставить перед собой задачи, непосильные для ослабленной нервной системы. Здесь следует брать пример с опытных спортсменов, постепенно наращивающих объем и сложность тренировочных упражнений.

Вспомним о женщине, которая хорошо себя чувствовала в домашней обстановке, но не могла отойти далеко от дома. Ей следовало бы вначале поставить перед собой относительно простую задачу, например, проехать одну остановку на троллейбусе: дойти до остановки, сесть в троллейбус, выйти из него, вернуться домой. Пусть это будет совсем короткое путешествие, но проделать его надо так, к а к д е л а е т, з д о р о в ы й ч е л о в е к. Это очень важно: пусть упражнение будет совсем маленьким, пусть она будет еще короче, еще легче, но в эти считанные минуты ведите себя так, как вы поступали бы, если бы были совершенно здоровы! Больше всего на свете дорожите мгновениями перевоплощения в здорового человека. Вам важно испытать это мимолетное ощущение полного здоровья. Потом ваш мозг сам, независимо от вас будет искать пути к однажды пережитому состоянию свободы от симптомов заболевания.