В чем здесь дело? Почему человек так болезненно реагирует на изменение сложившегося «динамического стереотипа»?

Элементы новизны в окружающей нас действительности, как правило, вызывают ориентировочную реакцию По своему происхождению эта реакция связана с оборонительной деятельностью, ибо живому на протяжении миллионов лет было важно прежде всего установить безопасность, безвредность нового события. Эта связь ориентировочной реакции с нервными центрами тревоги и страха у некоторых людей выражена особенно сильно. Отсюда и возникает безотчетное чувство тоски при всякой перемене обстановки. Где-то в глубине мозга новизна, т. е. незнание средств защиты, порождает томительное чувство уязвимости и беспомощности. В дальнейшем, по мере общения с новой обстановкой, привыкание к ней ведет не просто к безразличию и покою, а порождает явно положительные эмоции. Человек как бы убеждается в безосновательности своей тревоги, исчерпывающие сведения о среде делают его хозяином положения. Легко и непринужденно ходит он по знакомым местам, которые совсем недавно вызывали острые приступы тоски. Так мозг на наших глазах проделал уже знакомый нам путь от незнания и связанных с ним отрицательных эмоций к знанию и покою, а затем — к избытку сведений и, следовательно, к положительным эмоциям. Теперь вы понимаете, почему привычка, которая, казалось бы, может вести только к безразличию, иной раз служит реальной «заменой счастья».

Можно кратко и совершенно определенно сформулировать, чем отличается предлагаемая нами «информационная теория эмоций» от других физиологических теорий, в разное время разработанных учеными конца XIX и первой половины XX столетия.

1. Информационная теория подчеркивает существеннейшие отличия так называемого эмоционального тона ощущений от эмоций в собственном смысле.

Эмоциональный тон ощущений (боль, удовольствие, отвращение, страдание и т. д.) возникает при непосредственном контактном взаимодействии высших живых существ с агентами внешней среды. Это взаимодействие можно прервать или продолжить, но его уже не удалось предотвратить. Эмоциональный тон всегда несет в себе некоторое знание о том, что вредно и опасно для организма, а что полезно и необходимо. Во многих случаях нервный, аппарат отрицательного эмоционального тона (боль) или удовольствия (сексуальное чувство) имеет специализированные чувствительные образования (рецепторы), подобно тому как имеются специфические механизмы восприятия света, звука, прикосновения и т. д. Эти чувствительные образования сосредоточены в определенных местах (рефлексогенные зоны), имеют в центральной нервной системе определенные проводящие пути, промежуточные и высшие нервные центры.

Но разве мы имеем специализированные «органы чувств» для страха, радости, гнева и других эмоций? Разве мы имеем в мозге центростремительные волокна ярости или ужаса? — Разумеется, нет.

Страх не есть знание об опасности. Нужно сначала получить сведения об угрозе, чтобы возник страх как следствие подчас очень сложной оценки сложившейся ситуации. Эмоции представляют важный компонент дистанционного взаимодействия организма с внешней средой, они помогают избежать или приблизить непосредственный контакт с явлениями окружающего мира.

Не отрицая генетической связи между эмоциональным тоном и эмоциями, информационная теория решительно разграничивает их нервные механизмы и приспособительную роль.

2. Информационная теория позволяет преодолеть пред- ставление о бессмысленности эмоций в приспособительном поведении животных и человека, она со всей определен- ностью отвечает на вопрос о том, зачем и почему сформи- ровался нервный аппарат эмоций в процессе эволюционного развития живой природы.

В самом деле, ведь действовать можно только на основании опыта, на основании знаний, а знания о потребности, о цели, о полезном и вредном есть причина эмоции, но не ее результат. Ученые, попытавшиеся подойти к изучению поведения животных и человека строго объективно (например, американские бихевиористы), были по-своему правы и последовательны, когда они вообще исключили эмоции из системы представлений о закономерностях деятельности мозга. Понятно, что рассогласование результатов действия с программой этого действия ведет к перестройке приспособительного акта. Но почему это рассогласование должно сопровождаться страхом или яростью? Эмоции способны скорее помешать уточнению действия, чем способствовать его эффективности.

Информационная теория рассматривает эмоции в качестве специального нервного аппарата, сформированного эволюцией, как механизм компенсации недостатка сведений, необходимых для организации приспособительных действий в вероятностно (более или менее случайно) изменяющейся среде.

3. Информационная теория формулирует к о л и ч е с т в е н н у ю зависимость степени эмоционального напряжения от величины (силы) соответствующей потребности и разницы между сведениями, прогностически (предположительно) необходимыми и имеющимися в данный момент у субъекта. Любая формула всегда содержит в себе элемент идеализации явлений и ее применение требует введения поправочных коэффициентов. Это справедливо и для физики, и для химии, не говоря уже о биологии. Кроме того, уровень наших знаний не позволяет пока предложить адекватные единицы измерения для таких многообусловленных величин, как «эмоциональное напряжение», «потребность», «информация, необходимая для достижения цели». Но в той мере, в какой мы способны косвенно оценить величину эмоции по учащению сердцебиений или подъему кровяного давления, а потребности — по силе раздражающего тока или продолжительности голодания, формула уже сейчас может быть подвергнута экспериментальной проверке. Результаты экспериментов, а не общие рассуждения способны опровергнуть установленную закономерность или утвердить ее соответствие объективной природе изучаемых явлений. Когда-нибудь учебник физиологии будет в значительной мере состоять из количественных формул. Информационная теория эмоций — шаг именно в этом направлении.

4. Информационная теория подчеркивает идеальную и субъективную сторону эмоций. Необходимые и возможные действия очень часто сопоставляются мозгом до начала их реализации, в чисто информационном плане, т. е. идеально. При этом имеющаяся информация сопоставляется с прогностически (предположительно!) необходимой. Разумеется, прогноз, основанный на врожденном и ранее приобретенном опыте живого существа, отражает объективные закономерности окружающего мира. В противном случае приспособление оказалось бы невозможным. Но в известных пределах прогноз может и не совпадать с информацией, объективно необходимой и достаточной для достижения цели. Человек способен благодушно отнестись к событию, которое должно было бы внушить ему серьезные опасения, или, наоборот, испытать сильнейшую тревогу там, где для нее нет действительных оснований. Субъективность эмоциональных переживаний — непреложное следствие формулы, где наличная информация всегда сопоставляется с прогностически необходимой.

5. Информационная теория рассматривает возникновение положительных эмоций как результат п р е в ы ш е н и я наличной (полученной) информации над прогнозированной субъектом. Наличие потребности, причем потребности неудовлетворенной, необходимо для положительных эмоций ничуть не меньше, чем для отрицательных.

Мы не собираемся пересказывать свою книгу и подробно рассматривать вопрос о том, какую роль играют эмоции в поведении высших животных и человека, в целостной деятельности головного мозга. Нам было важно напомнить читателю о причинах и условиях возникновения эмоций. В данном случае нас интересовали механизмы возбуждения эмоциональных центров, а не последствия их активного состояния. Эмоции оказывают разностороннее и мощное влияние на жизнедеятельность организма. Они мобилизуют скрытые резервы, повышают (а в других случаях, наоборот, тормозят, угнетают) энергетические возможности мышц, обостряют чувствительность зрения, слуха и обоняния. Эмоции вскрывают дополнительные хранилища памяти, которые мы не можем использовать по своему усмотрению. В состоянии эмоционального возбуждения человек находит те решения, которые принято называть интуицией и озарением.

Особенно характерны для эмоций так называемые Доминантные типы поведения, когда самые разнообразные раздражители приобретают значение, соответствующее общей обстановке. Войдя в незнакомый лес, боец отвечает оборонительными реакциями (прячется, поднимает автомат, прекращает движение и т. д.) на слабый шорох, треск, мелькнувшую тень. Многие из его защитных действий оказываются ненужными, зато человек не будет застигнут врасплох притаившимся врагом. Мы снова убеждаемся в справедливости оценки эмоций как аппарата, компенсирующего недостаток сведений, необходимых для достижения цели, в данном случае — самозащиты.