— Ну, по некоторым сразу видно, что они мясо, — хмыкнула Рао, оглядев с ног до головы Матвея.

Тот покраснел, но промолчал.

То, о чём я недавно рассуждал проявилось в новом свете. Звери провоцируют самых слабых в стае и проверяют их на прочность. Когда Матвей с другими парнями студентами тусил по клубам, там он был в своей стихии и его никто не задирал. В институте, где на первом месте успеваемость — тоже особо не трогал. А вот здесь, в военной обстановке, где совсем другие критерии полезности, его начали задирать, причем те, с кем он вроде как неплохо общался.

— В конце дня станет понятно, кто есть кто, — замял тему Моржов, — Идём дальше.

Вкладывал он один смысл в сказанное, а я уловил совсем другой.

Всего двенадцать групп набралось. Мы пришли на следующий полигон пятыми. Тоже стрельбище, но задача уже другая. Нужно идти и стрелять по выскакивающим мишеням. Сам полигон имитировал что-то типа штурма здания. Всего пять площадок. На одного человека отводилось минуты три — это чтобы приготовиться, пройти полигон и сдать оружие. Ещё пара минут на подсчёт результатов и выставление оценки.

Лучшие стрелки справлялись за минуту, без учёта подготовки. Те, кто похуже… Ну, они тормозили, откровенно говоря.

Полигон хоть и имитировал штурм здания, но на нём хватало открытых мест, чтобы иногда видеть, кто и как действует. Болтовни особой не было. Ожидающие наблюдали за тем, как проходят другие.

Рао нет-нет, да бросала взгляды в сторону Матвея. Но Виктор как-то так её оттеснил, что они оказались по разные стороны группы. Сосед же… От него веяло напряжением, да и выглядел он как человек, который хочет провалиться сквозь землю.

Нам пришлось прождать полчаса, пока места не освободились. Я развлекал себя тем, что высматривал тех, у кого лучшие результаты. Вспоминал, какой индекс опасности у них и сопоставлял данные. Выводы получились предсказуемыми.

— Кто первый? — угрюмо спросил ещё один военный. — Шаг вперед, имя, фамилия и на изготовку.

На этот раз первым пошёл Виктор. Следом Егор, Рао и ещё два парня выстроились, дожидаясь своей очереди. Место пока только одно освободилось, но скоро ещё будет.

Когда надо попасть по движущейся мишени, многое решает скорость реакции и в этом вопросе у бесов неоспоримое преимущество.

В начале первого курса, когда измерял окружающих меня аристократов, у Виктора был индекс опасности тридцать пять. Спустя год он добрался до отметки в сорок пять. Может в силу того, что мои методы оценки изменились, но ставлю на другое. Скорее Моржов не стоял на месте и продвинулся за год вперед.

Рао от него не отставала. Когда-то я её оценил на сорок три, но потом, по новым методам, индекс упал до тридцати пяти. Сейчас же тридцать семь. В силе прибавила, но немного.

В отличие от Виктора внешне она почти никак не изменилась. Парень прибавил пару сантиметров в росте, раздался в плечах, да и в целом как-то покрупнее стал. Сделал пару уверенных шагов от графы «юноша» к графе «взрослый мужчина».

Рао… У неё, как и раньше, такие же серебристые волосы, синющие глаза и настолько завораживающая плавность движений, что не проходило и секунды, чтобы кто-то не бросил взгляда на её откровенно говоря аппетитную задницу, которую не смогла скрыть форма. А то и наоборот. Никогда не думал, что форма может быть сексуальной. Кажется Рао из тех, кому идёт всё.

Не могу сказать, что она повзрослела. Осталась такой же юной и красивой. Её характер мне казался дрянным, но красоту я не мог не отметить. Дикая кошка.

У Матвея за время нашего знакомства индекс почти никак не изменился. Был двадцать два, а стал двадцати три.

Что касается остальных, то у Егора индекс тридцать девять. Остальные пятеро… Дмитрий Зубров — высокий, угрюмого вида парень, с каштановыми волосами, крупным носом, широкими плечами и большими ладонями. Когда здороваешься, то ладонь буквально тонет в его руке. Приходится напрягать кисть, чтобы не раздавил. Индекс опасности тридцать семь.

Касаткин Богдан — массивный, с грубыми чертами лица, плотно сбитый… Парнем его язык не поворачивался назвать. Скорее мужик, который в девятнадцать лет выглядит на все тридцать. Он ещё и бороду темную носил. С растительностью на лице у него полный порядок, густая и плотная. Индекс тридцать пять.

Игорь Нарвалов — он больше всех общался с Касаткиным. При этом выглядит полной противоположностью. Рост у него где-то сто семьдесят. Он как Рао. Остальные все повыше будут. То есть по меркам парней он довольно низкий. Ещё и худой. Но это такая худоба, специфическая. Если попытаться его описать — то легкий, как стрела. Двигается очень плавно, как рыба в воде. Индекс тридцать три.

Хохлочёв Степан — я так и не понял, чем он выделяется. Если взять любого аристократа, то в толпе обычных людей их сложно пропустить. Есть в аристо что-то эдакое, нечеловеческое. А вот в толпе других аристократов некоторые теряются. Степан — из таких. Индекс у него тридцать.