– Серьезно? Это все на что ты способен? Риторические вопросы? – тихо смеюсь и вновь отпиваю из чашки, уговаривая руки не трястись и вести себя смирно. Пока получается, но ситуация критична как никогда.

– Поскандалить хочешь? – и его взгляд как-то странно концентрируется на моих губах. Непроизвольно сглатываю и слизываю каплю чая. Наблюдаю, но отмечаю только как заработали желваки на его скулах. Бесится гад! Ну так сам напросился.

– Развестись, - припечатываю я правдой, а потом слегка подаюсь в его сторону и невольно веду носом, пытаясь разобрать ноты женского парфюма. Но ничего не чувствую. Только он один – аромат, что я ненавижу всеми фибрами своего существования.

Наклоняется ко мне и тут же я вижу, как он весь начинается клубиться своей сизой тьмой. Она вся вибрирует вокруг него, а глаза вспыхивают потусторонней синевой.

– Заруби себе на носу раз и навсегда - этого не будет никогда, - цедит он, а потом резко встает и отходит от меня к окну, позволяя наконец-то вздохнуть полной грудью.

– Никогда не говори «никогда», - пожимаю я плечами и хмыкаю.

Затем осторожно ставлю чашку на стол, замечая, что руки все-таки начали дрожать. Ругаю себя последними словами, но больше ничего ему не отвечаю. Просто встаю и иду на выход, так как на ручном телекорпе высветилось сообщение, что за мной уже подъехала мать этого чудовища.

– Кашу я сказал! – заорал он мне в след, но я даже шага не снизила. Но в удовольствии себе не отказала и мстительно выплюнула.

– Сам ее жри!

И припустила в сторону парковки флаев, пытаясь подавить в себе вспыхнувший ядреным цветом адреналин.

– Ах ты-ж…

И я слышу, как он рванул вслед за мной.

– Уф, - перешла я на бег, поспешно открывая дверь и вываливаясь к бассейну. А потом и дальше.

– А ну вернись. Нова! Вернись я тебе сказал! Я тебе зад надеру, женщина! – но я уже оголтело спускалась с уровня бассейна к парковке, где парил в воздухе ярко-красный спортивный флай. А рядом с ним стояли Шая и Каин Аттер-Нуаро, обалдело наблюдая как я несусь к ним, а за мной улепетывает их расчудесный сыночек.

От комичности ситуации рассмеялась и крикнула:

– Родственники дорогие, как я рада вас видеть!

За спиной тихое чертыханье привело меня в еще больший восторг.

– И мы, - в унисон пропели родители моего ненавистного супруга.

Подошла к ним на расстояние вытянутой руки и одарила их просто лучезарной улыбкой. Ну, а как? Утро-то какое великолепное выдалось, чай вкусный, солнце светит, птички поют. Лепота!

– Чем обязан вашему визиту, мама и папа? – почти прорычал свой вопрос хитрозадый.

– Ты ему не сказала? – удивленно захлопала глазами Шая.

– Конечно сказала, - не моргнув и глазом солгала я, - забыл, наверное.

– Что забыл? – тут же сменил свою интонацию архимаг, подошел ко мне, приобнял за плечи и почти нежно заглянул в глаза.

Больно ущипнула его за задницу, чтобы он перестал меня лапать и отпустил, но он только невозмутимо и выжидательно смотрел на меня, растянув губы в глуповатой улыбке.

– Что-то заработался я совсем, да? Все из головы вылетает.

– Было бы чему вылетать, - выдала я и рассмеялась.

– Ну вот, рассердилась, что запамятовал, - покаянно простонал синеглазый и еще крепче прижал меня к себе, - но мы, наверное, опаздываем, не так ли? Поторопимся, куда бы мы там не направлялись.

– Поторопимся, - кивнула Шая, пытаясь спрятать улыбку, точно так же, как и ее муж.

Весело им. Думают, мы тут плюшками балуемся, а не ведем нескончаемые боевые действия.

– Так может порталом? – с надеждой в голосе спросила я.

– Да уж нет, давайте прокатимся, - и вновь в издевательской улыбке растянул губы синеглазый супостат.

И мы прокатились. Пришлось сесть вместе с ним на заднее сидение и терпеливо сносить его гнусные инсинуации и лживые чувственные прикосновения. Он умостился почти вплотную ко мне, взял за руку и начал перебирать мои пальцы в своей горячей руке. Отвернулась и полностью растворила сознание в пейзаже за окном, не в силах все это переварить, а также наблюдать за тем, какие заинтересованные взгляды кидают в нашу сторону родители этого монстра.

Невыносимо! Этой ночью он этими самыми руками, такими умелыми и сильными обнимал другую женщину, а теперь смеет марать ими меня. Вместо сердца только обугленная головешка, вместо крови по венам – пепел. Закрыла глаза и почти задохнулась от иррациональной боли.

Слишком страшная картинка. Слишком! Уродливая и до безобразия беспощадная – отец моих детей берет свое с другой, рычит, двигаясь все быстрей и размашистее, запрокидывая голову и растворяясь в экстазе.

Не выдерживаю. Выдергиваю свою руку из его хватки, поворачиваю к нему голову, встречаясь с ним взглядом почти нос к носу и шепчу так, чтобы слышал только он: