Словом, вырисовывалась задача со многими неизвестными, которую все же во что бы то ни стало нужно было решить. И мы ее решали.

В период подготовки к операции наша армия значительно пополнилась как боевой техникой, так и личным составом. Но бойцы прибывшего пополнения были в основном уроженцами Средней Азии или призваны с освобожденных от немецко-фашистских оккупантов территорий Украины и Белоруссии. Учитывая эту особенность, Военный совет, политический отдел и штаб армии делали все от них зависящее, чтобы как можно действеннее вести с новичками политико-воспитательную работу, быстрее ввести их в боевой строй.

Вспоминаю, как в эти дни член Военного совета армии генерал-майор П. С. Лебедев и начальник политотдела полковник А. Г. Королев довольно часто собирали у себя войсковых политработников и нас, коммунистов штаба, чтобы еще и еще раз обсудить меры по подготовке к боям нового пополнения, оказать необходимую помощь.

–  Вы знаете, товарищи, что в нашу армию влился большой контингент бойцов и младших командиров из Средней Азии, - говорил уже на первом таком сборе П. С. Лебедев. - Многие из них довольно плохо владеют русским языком. Поэтому в ротах, батареях и взводах нужно срочно создать группы по изучению русского языка и, пока есть время, научить их хотя бы понимать команды и приказы командиров. Руководителями групп, думается, следует назначать тех, кто, владея русским, в то же время может изъясняться с обучаемыми и на их родном языке. А вам, товарищи, - обратился уже к нам, работникам штаарма, П. С. Лебедев, - при выездах в войска тоже нужно оказывать помощь в создании таких групп, контролировать их работу.

–  Среди пополнения есть бойцы, которые прибыли к нам из освобожденных областей Украины и Белоруссии, - добавил полковник А. Г. Королев. - И нам нельзя забывать о том, что они довольно длительное время испытывали на себе воздействие лживой вражеской пропаганды. Вот почему сейчас нужно как можно чаще и предметнее проводить с ними политбеседы, разъяснять политику нашей партии, присягу и уставы, священную миссию нашей Красной Армии. Одновременно привлекать и их к рассказам о том, как бесчинствовали гитлеровские оккупанты на землях Украины и Белоруссии.

И мы прилагали все силы к тому, чтобы как можно лучше подготовить молодое пополнение к предстоящим боям.

* * *

Итак, разработка плана операции закончена. В основу его штаарм вложил следующую идею: после прорыва армиями первого эшелона тактической обороны противника мы должны были с рубежа реки Нида на стыке 5-й гвардейской и 60-й армий последовательно вводить в создавшийся промежуток и свои войска. А этот промежуток должен был образоваться за счет изменения названными армиями направлений наступления, а следовательно, и передвижки их разграничительных линий.

Вначале планировалось ввести наш 43-й стрелковый корпус со средствами усиления. Затем, уже после расширения полосы наступления, из-за его левого фланга выдвинуть и 115-й стрелковый корпус. В резерве армии намечалось оставить 245-ю стрелковую дивизию.

Здесь следует подчеркнуть, что наша армия вводилась в сражение через довольно узкую горловину, не превышающую по ширине 5-6 километров. Поэтому для развития успеха в направлении Мехув, Олькуш и Катовице от нас требовалась очень тщательная организация боя. Вот почему и командарм, и работники штаба неоднократно выезжали на Сандомирский плацдарм, в штабы 5-й гвардейской и 60-й армий, чтобы непосредственно на месте еще и еще раз изучить рубеж ввода наших войск в сражение. Здесь мы встречались с командующими названных армий генералами А. С. Жадовым и П. А. Курочкиным, с работниками их штабов. Тщательно увязывали вопросы взаимодействия как по времени, так и по рубежам, уточняли порядок ввода соединений в бой, обеспечение их артиллерийской поддержкой, связью, инженерными и другими средствами. Кстати, командармы Жадов и Курочкин, а также начальники штабов этих двух армий давали нам много полезных советов, так как уже имели опыт ведения боев на Украине.

Одновременно в наших частях и соединениях тоже шла кропотливая подготовка к предстоящей операции. В тылу, в скрытых от воздушного противника местах, командиры и штабы полков и дивизий проводили с личным составом занятия по изучению материальной части оружия и боевой техники, а также тактические учения. На них взводы и роты отрабатывали вопросы взаимодействия с танками и артиллерией, а в батальонах и полках прошли учения на темы: "Стрелковая рота на марше в предвидении встречного боя", "Наступление на открытой местности во взаимодействии с танками", "Атака стрелковой ротой населенного пункта", "Использование огневого вала в наступательном бою", "Усиленный стрелковый батальон в наступлении на противника, поспешно перешедшего к обороне" и другие.

В эти же дни штаарм организовал и армейскую командно-штабную игру с привлечением к ней штабов 115-го и 43-го стрелковых корпусов, а также штабов всех стрелковых дивизий. Тема ее была следующая: "Ввод армии в прорыв и развитие успеха". Игра прошла хорошо, в соответствии с требованиями предстоящего боя. Разбор ее сделал командарм генерал И. Т. Коровников.

В период подготовки к операции в целях сохранения военной тайны в масштабе фронта была проведена немалая работа по дезинформации, дезориентированию противника. Так, по ночам "армады" наших танков с грохотом двигались на левый фланг фронта, в армию генерала П. А. Курочкина. И утром в полосе ее обороны появлялись "новые" танковые и артиллерийские части, а на поверку - масса макетов, к тому же небрежно замаскированных. Следует сказать, что все это сыграло впоследствии весьма положительную роль.

* * *

Начало Висло-Одерской операции было первоначально назначено на 20 января 1945 года. Но потом в ход ее подготовки командование фронта срочно внесло коррективы. Это было связано с тем, что 6 января 1945 года премьер-министр Англии У. Черчилль неожиданно обратился к Советскому правительству с просьбой об оказании срочной помощи англо-американским войскам, попавшим в катастрофическое положение в Арденнах. И. В. Сталин пообещал выручить союзников. В связи с этим Ставка Верховного Главнокомандования тут же пересмотрела сроки начала нашей наступательной операции. 1-й Украинский фронт должен был вступить в дело не 20, как планировалось ранее, а 12 января 1945 года.