— Так ты не знал, что произойдет, если проделать то движение? — искренне удивился я.

— Нет, — спокойно сказал китаец, — Но иногда достаточно верить в правдивость легенд, чтобы знать, что так оно и будет.

— Значит ты веришь и в возможность разрушения мира духом?

— Верю. Верю в то, что у духа достаточно сил, чтобы сделать это. Вот только не верю в то, что кто-то может этого захотеть.

— Спасибо, мастер Лин. Я подумаю над вашими словами.

Китаец поклонился и пошел по своим делам в ту же сторону, куда ушел староста с мальчишками.

Меня удивил несколько наивный взгляд Лина на мир духов. Но вот само его отношение к легендам заставило задуматься. Да уж. Интересно получается. Хотя, о чем я говорю. Я месяц назад сам считал магию выдумкой, а сейчас пользуюсь ей на зависть врагов.

Вспомнив Корсакова, я погрустнел и пошел проведать Настю.

Девушку положили на кровать в её комнате. Рядом сидела Лушка и о чем-то тихо говорила. Я подумал было, что говорит сама с собой, но чуть задержавшись у дверей, расслышал, что она обращается к Насте.

Я не стал тут долго задерживаться. Мне было тяжело смотреть на скованное голубой пленкой тело девушки.

Проверил, что все в порядке и пошел заниматься другими делами. Повседневные заботы меня отвлекали от мрачных мыслей.

Стоило проверить, как организован арсенал. Да и немного разобраться с тем, что и в каком количестве у нас теперь есть не мешало.

Сегодня пред пиром, должен был состояться военный совет. Из-за боя, я немного подзабыл о нем, но никто не отменял собрания, так что у меня было всего пара часов до того, как я буду обсуждать стратегии защиты деревни. А для этого было бы неплохо понять, чем мы располагаем в плане вооружений.

Выйдя на улицу, я понаблюдал за происходящим. Увидел мужиков с охапками оружия и пошел следом.

Проходя мимо избы, стоящей чуть поодаль от центральной улицы, я услышал какие-то крики и ругань.

Приостановился и свернул в переулок.

Не успел я сделать и пары шагов, как из дома вылетел мужичок и кубарем покатился мне под ноги.

В проёме дверей стояла женщина, или лучше сказать баба, уперев руки в боки. Я не люблю этого слова, но к данной представительнице прекрасного пола оно отлично подходило.

Баба была моего роста, не толстая, но весьма крупная. На раскрасневшемся лице при виде меня застыло странное выражение. Будто она собиралась накричать на кого-то, но передумала и начала улыбаться. Если вы никогда не видели подобной улыбки, то не поймете мои чувства. Меня прошиб пот и захотелось спрятаться, и не важно куда.

— Никита Васильевич, свет наш, — произнесла женщина низким голосом, ничуть не похожим на грудной голос Анфисы Петровны.

Я сглотнул.

Мне сразу представилось, как эта баба в брезентовом фартуке машет кузнечным молотом, причем пудового веса, а в другой руке держит заготовку под двуручный меч.

На всякий случай приветливо кивнув, я посмотрел себе под ноги, где копошился мужичок, пытаясь подняться.

Я наклонился и помог ему встать.

Росту в нем было не больше метр шестьдесят. Общая худоба и детское выражение лица не позволяло точно определить возраст. Думаю, не меньше сорока, но и не больше пятидесяти.

— Да что ж вы, Никита Васильевич, моего нерадивого муженька поднимаете, — с улыбкой гарпии громовым голосом произнесла баба. — Сам упал, пусть сам и встает.

Последнюю фразу она произнесла более грубо, явно давая посыл мужу.

— Если б ты меня не толкнула, я б и не упал, — отряхнувшись и выпятив грудь вперед, произнес мужичок чуть заплетающимся языком.

Был он пьян, но не вусмерть. На ногах держался, но уже не слишком устойчиво.

— Что тут случилось?

Я попытался выдержать строгий тон правителя, хотя уже и так все понял, отчего нежелательная веселость втискивалась в тональность.

— Никита Васильевич, — мягко, насколько это вообще возможно с таким голосом, сказала женщина. — Все у нас хорошо.

Семейные разборки — это самое неблагодарное место, куда вообще следует лезть постороннему. Мне еще повезло, что статусом вышел. Был бы на моем месте дружок ее мужа, катились бы уже оба по пыльной дороге собирая выбитые зубы.

Я, едва сдерживая улыбку, и пытаясь быть строгим, но справедливым произнес:

— И все же?

— Я сражался! — выкрикнул мужичок в сторону своей супруги. — Мне после боя надо!

Крикнул и сделал шаг за меня. Ещё чуть-чуть и за спину бы спрятался.

— Сражался он! — фыркнула баба. — Я на стене стояла с другими арбалетчиками, отряд прикрывала и тебя не видела! А теперь приперся, нажрался и приставать лезешь! Я тебе…