— Давай второе положение, — крикнул мне Арчи, — ноль, замки сняты, тросовая система готовится к развёртыванию!

— Есть второе деление! — отрепетовал я в полный голос. — Есть ноль, замки сняты!

«Ласточка» вновь дёрнулась, в некотором удивлении познавая свои новые силы и возможности, а мы с Кирюхой принялись помогать ей в этом.

Я закрыл глаза, открыв себя полностью для этого мира и нашего обновлённого корабля, я дал им полный доступ, одновременно с этим пытаясь всем своим существом ощутить «Ласточку», и у меня получилось. Смотри, как бы говорил я ей, смотри и не бойся, это же мы! Мы желаем тебе только самого лучшего, мы поможем тебе!

Больше всего пособило то, что мы все, то есть Арчи и я, ну и ещё немного Кирюха, мы успели за это время стать для корабля своими в доску. «Ласточка» воспринимала нас как беспокойную часть самой себя, и не было у неё к нам отторжения или недоверия.

Я это понял и тут же воспользовался этим на полную катушку. Я магичил так, что зелёное огненное зарево стало видно, наверное, даже с другого конца гномской столицы, я выпустил из себя весь дар саламандр, понадеявшись на то, что ангар закрыт и постаравшись ограничить всю эту магию его стенами. Пусть всё, что сейчас происходит в ангаре, останется в нём, взмолился я непонятно кому и меня услышали, а может, это я и сам сделал, было уже не разобрать.

Спасибо ещё, что Далин сумел проникнуться моей просьбой и выгнал абсолютно всех на улицу, включая себя с Антохой и этим здорово развязал мне руки. Так что магичили мы без помех, во всю ширь и кто как мог, а Кирюшка здорово мне помогал. Он сумел каким-то образом отвлечь часть внимания корабля на уют и сохранность, на удачу, фарт и везение, сумел отщипнуть здоровый кусок моей магии и надёжно забетонировать им это дело.

Я по команде переключал рычаги и рукоятки, Арчи всё это сращивал и соединял, а «Ласточка» оживала и наполнялась уверенностью в своих силах с каждым нашим новым шагом. Пусть пока на борту не было Лариски, пусть бортовая сеть была ещё обесточена, а в резервуарах не было воды и прочего, это нам уже не мешало. Корабль пробудился и воспрял к жизни, он стал единым целым, это я уже мог сказать точно.

Новая силовая ферма с тросовой системой встала на него как родная, и «Ласточка» не на шутку обрадовалась своим новым возможностям.

— Всё! — раздался через обшивку радостный голос Арчи, — получилось, Артём, у нас получилось! Да ещё как получилось-то! И давай туши свет, а то улетим сейчас куда-нибудь вместе с ангаром к чёртовой матери!

— Всё? — перевёл я глаза на донельзя довольного Кирюху.

— Всё! — он обеими лапками показал мне сжатые кулаки с оттопыренными вверх большими пальцами, а потом добавил невпопад, — крепко же тебя саламандры приголубили!

— Есть такое дело, — согласился с ним я, начиная всю ту магию, что мы здесь творили, развеивать без остатка. Корабль успокоился и заснул, чтобы во сне правильнее принять себя нового, без тревог и с предвкушением другой, лучшей жизни. — Тебя как, кстати, отражённым светом саламандр не нахлобучило?

— С чего бы? — удивился тот, — тепло было и хорошо, вот как у Лариски под бочком. Одно удовольствие! Чаю хочешь? У меня прямо тут есть!

— Давай, — согласился я, — чаю было бы неплохо. Только где ж ты его возьмёшь, прямо тут? Воды ведь нет и кухня обесточена, да и запасы все наши там, за бортом.

— Термос! — пропищал тот, куда-то ненадолго исчезая. — Великое изобретение! Магии нет, а волшебный! Объяснишь, а то ведь я понять не могу! И зачем он внутри зеркальный?

— А вот смотри, — произнёс я, принимая от него полную кружку чая с жимолостью. И от этого чая на меня вдруг накатило таким ощущением родного дома, что я не сразу справился с собой. — Тут такое дело, в общем. Там теплоизоляция внутри, на основе вакуума, а зеркало для того нужно, чтобы тепловые лучи отражались.

— Какие ещё лучи? — недоверчиво пропищал тот, глядя внутрь термоса, — там же темно! А если крышкой закрыть, так и вообще, хоть глаз коли!

— Тьфу на тебя, — не стал с ним спорить я, — тогда просто волшебный. И тащи вторую кружку, для Арчи. Обмоем это дело.

— Так и знал! — победно возопил Кирюха, мои физические объяснения успеха не имели, любовно пряча при этом термос куда-то вбок. — Волшебный! Я сейчас!

Мне же осталось только сесть поудобнее, поставив при этом кружку в заботливо кем-то спроектированный и пристроенный слева от меня подстаканник, да наконец-то выдохнуть с облегчением. Арчи уже спускался вниз, отмашки открывать ворота мы пока не давали, нам нужно было самим успокоиться да осмыслить это дело. Далин с Антохой в нас верили, а остальные могли и подождать.

Следующие два дня быстро пролетели в делах и заботах, потому что подбирать недоделки — самое муторное и неблагодарное из занятий, конечно, но слишком уж много от него зависит. Я самоустранился от всеобщего раздражённого веселья, у меня были свои дела. Перетаскивал на борт «Ласточки» по одному весь свой штурманский инструментарий, карты и книги, вещи и всякую мелкую рухлядь, обживался как мог, наперегонки со всем остальным экипажем. Кирюха помогал по мере сил, стараясь быть во многих местах одновременно. Ему надо было и на кухне всё расставить по местам, и закрома забить, и все недоработки заметить, и Далину о них сказать, если ответственные гномы не реагировали на замечания трюмного.