Я заколебалась. Сказать правду: подозреваю, что его стащил чересчур навязчивый поклонник? Вопрос номер один: как я объясню пребывание чужого мужчины в собственной спальне? Ну то есть я-то знаю, что ни в чем не виновата, но поди докажи. Вопрос второй: если муж мне поверит, что он сделает с Айгором? С него ведь и прибить станется, и что потом? Не то чтобы мне было жалко соседа, сам нарвался. Но, во-первых, подозрения – не повод для убийства, а во-вторых, мне было по-настоящему жаль Люцию. Какой бы она ни была, сын у нее единственный.

Впрочем, Ксандер и не ждал ответа.

– Пока вы одевались, пришла кухарка. Ее зовут Руби. Я велел ей пойти на кухню, заварить чай и разобрать продукты.

– Спасибо, – кивнула я, коснулась браслета.

Тонкий ободок ощущался чем-то вроде кандалов. Знак принадлежности мужчине, которого я вовсе не выбирала.

– Не советую терять и его, – усмехнулся Ксандер.

Возможно, он хотел что-то добавить, но в который раз за этот вечер пиликнул «звонок».

– Пойдемте. – Он подставил мне локоть. – Не прошу вас притворяться любящей супругой, но, чтобы не поставить себя и меня в неловкое положение…

Я скрипнула зубами – он говорил ровно теми же словами, что и я, когда просила не заставлять меня музицировать.

– …постарайтесь вести себя прилично.

Я обратила на него самый наивный взгляд, который только могла изобразить, и захлопала ресницами. Ксандер снова усмехнулся и отворил дверь.

Принц выглядел моложе Ксандера, но старше Айгора. Высокий, плотный – не толстый, а именно плотный, светловолосый и круглолицый. Этакий Иванушка из старых фильмов. Но стоило заглянуть ему в глаза, и становилось ясно – дурачком он точно не был. Наверняка прекрасно знал, какое впечатление производит, и пользовался этим. Интересно, много ли голов тех, кто решил, будто хитрее этого простодушного медведя, уже полетели с плахи? Хотя пока он принц, а не король…

Ксандер поклонился, я присела в реверансе, и опять, как на лестнице, тело словно само вспомнило, что делать. Нет, все-таки отличная штука – нейронные связи. Жаль, что они все же не заменят память.

– Рад видеть, граф, – кивнул принц. – Графиня, вы обворожительны.

– Спасибо, ваше высочество. – Я снова склонила голову.

Ксандер жестом пригласил гостя в дом.

– Алисия, будьте добры, позаботьтесь об угощении…

– Не стоит беспокойства, – запротестовал принц.

Я бросила быстрый взгляд на мужа, тот едва заметно качнул головой.

– Ну что вы, никакого беспокойства, – заверила я. – С вашего позволения…

Я направилась на кухню, краем уха прислушиваясь к отдаляющемуся разговору.

– В медовый месяц ты решил заделаться аскетом? Собственноручно открывать дверь и заставлять жену носить угощения гостям?

– Алисия соскучилась по родному дому и пока не слишком опытна в обращении с прислугой, – сказал муж. – За пару дней я не переломлюсь, открывая дверь, тем более, что скоро должен прибыть Томас с моими вещами.

Я мысленно ругнулась. Вот ведь как вывернул – что это он сделал мне одолжение, а не я ему, разрешив пожить в собственном доме. Еще и Томас. Лакей? Да какая разница – снова чужой человек рядом.

А как бы я попробовала запретить мужу остаться в доме? И что бы сделала, если бы он просто взял меня в охапку и уволок к себе? Снова бы в окно прыгала? Тогда-то я была уверена, что вернусь домой, а сейчас бежать мне некуда.

– Скорее всего, медовый месяц мы проведем здесь, тихо и скромно, – продолжал Ксандер.

– Положим, тебе все равно, кроме своего дела, вовсе ничем не интересуешься, но жену-то за что запер? Такая красавица должна блистать в свете.

Что ответил муж, я не услышала, мысленно перебирая свой словарный запас нецензурный слов, русских и латинских. «Должна» я блистать! А меня кто спросил?

Как ни странно, успокоиться удалось гораздо легче, чем утром. Но удивляться внезапно обретенному самообладанию было некогда. Едва я вошла на кухню, мне навстречу поднялась женщина лет сорока пяти и поклонилась. Невысокая, полная – какой обычно и представляется повариха, но вместо здорового румянца мне бросилась в глаза бледность. Даже губы у нее были белыми.

– Здравствуй, Руби, – сказала я.

Обращаться на «ты» к незнакомому человеку старше себя было неловко, но сословное общество диктовало свои правила. Сегодня на рынке я по привычке обратилась к молочнице «вы» и обидела ее – женщина решила, будто я над ней издеваюсь. А потом еще Люция долго отчитывала, что незачем переносить в свет приютские привычки. С моим статусом… Как же я устала слышать о своем статусе.

– Чайник вскипел, миледи, – сказала кухарка. – Я заварила чай, когда услышала, что пришли гости.