Да уж, мне, оказывается, повезло, что я попал в племя Кривого Копья, на наших землях хотя бы дичь водилась и голодать мне ещё ни разу не пришлось за всё время, пока я тут. Жаль, конечно, что на местной почве толком ничего не растёт, земледелие в разы эффективнее, чем охота и собирательство. Да и заставить орков копаться в земле, выращивая пшеницу, будет гораздо труднее, чем научить их драться в строю. Разве что я расскажу им про пиво. Ради пива, возможно, будут, но, скорее всего, земледелие перекинут на рабов, а сами превратятся в касту жрецов и воинов-бездельников, как это бывало в земной истории. Нет уж, лучше пусть и дальше живут охотой и набегами. Пока с голоду никто не пухнет, можно оставить всё, как есть.

Земля под ногами понемногу становилась какой-то другой, всё больше попадалось голых камней, валунов, а жухлой жёлтой травы всё меньше и меньше. Низкие кривые кустарнички, кое-как выживающие в расщелинах среди камней, отчаянно цеплялись за жизнь. Пустынное, неприятное место.

В горной породе начали попадаться какие-то блестящие чёрные вкрапления, а впереди вдалеке показалась громадная чёрная скала, и я понял, почему это место прозвали именно так. А ещё понял, почему племя Чёрного Утёса отсюда не уходило. Залежи обсидиана.

Я даже резко остановился, чувствуя, как по телу пробегает холодок предвкушения. Обсидиан это не просто красивая блестяшка. Это оружие, куда более смертоносное, чем наши деревянные копья и каменные топоры. Он, конечно, как и любое стекло, крошится и не держит боковой излом, но острая кромка остаётся такой гораздо дольше, чем у любого кремневого ножа. И, похоже, секретом обсидиана владели только члены племени Чёрного Утёса, и поэтому их бесплодные земли никто даже и не подумал занять.

— У них даже и взять нечего было, — фыркнул Дургуз. — Жрать-то нечего, все мелкие, костлявые, точно не орки, а гоблины какие. Но драться умели, гады.

— Гоблины? — спросил я.

— Ага. Мелкие такие, на нас похожи. Только мелкие. По пещерам обычно прячутся, мы их тоже стукаем, — сказал брат.

— Говорить-то хоть умеют? — спросил я.

— По-нашему понимают, а говорить… Ну так, немного болтают, пищат чего-то там. Будто их кто слушает! — сказал Дургуз. — Их стукать надо!

Я не ответил, хотя и на этот счёт у меня было своё мнение. Я вообще был противником идеи стукать всех подряд, а особенно стукать тех, с кем потенциально можно наладить контакт. Если кто-то тебя понимает, то всегда лучше договориться. С гномами вот мы друг друга не понимали, и что-то мне подсказывало, что эльфийский язык мне тоже незнаком. Да и не будут они договариваться, мы для них просто чудовища, примитивные и уродливые. А с другими племенами орков или с теми же гоблинами, которые от нас мало чем отличаются, можно и поболтать. В Великом Прекрасном Мордоре Будущего все расы будут приносить пользу империи. Так или иначе. Даже светлые.

Мы прошли чуть дальше, ближе к утёсу. Как и говорил Дургуз, никого не осталось, хотя внутри я ожидал, что кто-нибудь непременно встретится. Выжившие, или прячущиеся, или кто-нибудь ещё. Нет, только обгорелые остовы орочьих чумов. Даже трупов не осталось, дикие звери всё давно растащили.

Сгоревшая и разрушенная деревня, так похожая на деревню Кривого Копья, производила гнетущее и неприятное впечатление. Немного мусора, немного костей, немного грязи. Стойкий запах гари, какой обычно бывает на пожарище, сладковатый запах разложения.

— Пойдём домой, брат, здесь нет ничего, — сказал Дургуз, которой, похоже, тоже чувствовал себя не в своей тарелке.

— Пойдём, пойдём, — согласился я. — Поищем сперва чего-нибудь.

Уходить с пустыми руками я не собирался. Настоящий орк всегда найдёт, что прихватить с собой.

Я прошёлся по мрачному пепелищу, чёрные камни и угли хрустели под ногами. Мы оба были настороже, Дургуз даже перехватил копьё половчее, чтобы в случае внезапного нападения сразу начать отбиваться. Если бы не мой приказ, он бы давно уже отсюда убрался, да и вообще не стал бы приближаться, но слово вождя — закон. И хоть братец изрядно трусил, что было заметно, он всё же шагал за мной с копьём в руках. Похвальное мужество для Дургуза.

— Нет здесь ничего, ни жратвы, ни оружия, всё тогда ещё забрали, — повторил он. — Пойдём.

— Ошибаешься, братец, — усмехнулся я.

На месте самого дальнего чума среди обугленных остатков я увидел несколько обсидиановых заготовок и широко улыбнулся. Похоже, здесь была хижина шамана, который в племени Чёрного Утёса был ещё и оружейником. Наверное, он единственный владел тайной обработки чёрного камня. Ну а мы пойдём другим путём.

Я поднял обсидиановую заготовку, обтёр от пепла и грязи, вулканическое стекло сверкнуло в руках. Из него я сделаю себе нож. Сначала ножи и хопеши, а потом пулемёты и космодром. Всё будет, но не сразу.

Разумеется, я собрал всё, что можно было унести, нагрузил Дургуза как ишака и сам похватал обсидиана столько, что едва не приседал под его тяжестью. Брат ворчал и ругался, но возражать всерьёз не смел, а после того как я заметил, что он тайком выбросил несколько заготовок, я заставил его вернуться и всё собрать. Пригодится всё, даже самые маленькие осколки. Не бегать же к Чёрному Утёсу всякий раз, когда мне понадобится кусок обсидиана, пусть лучше будет запас.