Шрифт:
— Прочь с дороги, — произнёс я, готовясь выхватить топор из-за пояса. Пернач в этот раз я предпочёл оставить дома, в разведке он бы только мешался.
Орки переглянулись, один из копейщиков приблизился к главарю, что-то зашептал ему на ухо, тот удивлённо глянул на меня, усмехнулся чему-то. Я хмуро поиграл желваками, ожидая их реакции. Бездумно кидаться в бой я не спешил, считая, что мы в меньшинстве. Гоблины даже втроём не ахти какие воины для открытого боя, да и Дургуз, честно говоря, тоже.
— Так это ты, что ли, хан? — насмешливо произнёс главный.
— Что, не похож? — в тон ему ответил я.
— Думал, повыше будешь, — хмыкнул он. — Ну, всё равно. Назвался ханом, значит, будешь почётное место занимать. Над очагом.
Орки заржали, а я глухо зарычал. Топор сам прыгнул в руку, и я без лишних слов бросился на шутника, надеясь, что мои спутники последуют за мной. Если драка неизбежна — бей первым, как учил Президент.
Они отреагировали молниеносно, встречая меня выпадами копий. Одно чиркнуло меня по руке с внутренней стороны, другое запуталось в складках одежды. Я махнул топором рядом с лицом главного, тот успел отпрянуть, выхватывая меч из-за пояса и тут же пытаясь контратаковать подлым тычком куда-то в область паха. Пришлось отпрыгивать назад, заодно я резко дёрнул одно из копий на себя, чтобы его хозяин тоже последовал за мной, защищая от железного клинка. Шутнику пришлось прервать атаку, чтобы не порезать своего же.
Дорогой брат Дургуз, тоже вооружённый гномским топором, шипел змеёй и выпрыгивал из-за моей спины, пытаясь достать одного из копейщиков, гоблины, вереща писклявыми голосами грязные оскорбления, принялись бросаться камнями, не встревая в ближний бой. Так что из колхозной молодёжи танковал один лишь я, вертясь ужом и принимая на себя удары всей троицы, благо, на тропе можно было не опасаться того, что удары посыпятся с трёх сторон. Но держаться всё равно было непросто.
Несколько мелких порезов я уже получил, в отличие от Чёрных Черепов, которые пока так и оставались невредимыми, умело тесня нас назад по тропе. Пара брошенных камней не в счёт. По хорошему, нужно расправиться с этими негодяями как можно скорее, пока из деревни к ним не прибыла подмога. На два фронта мы точно не выстоим.
Очередной взмах изъеденного ржавчиной меча просвистел мимо уха, я отпрянул в сторону, и вместо ответного удара вдруг сильно пнул одного из копейщиков в живот. Тот не устоял, отлетел назад, вдруг оступился и покатился вниз, безуспешно цепляясь за склон, пока в одном из кувырков не ударился головой о камень и не полетел в бездну уже безвольной изломанной куклой.
— Это! Спарта! — прорычал я, пытаясь достать главного ещё одним ударом топора.
Дургуз, скаля клыки, махнул топором, перерубая копьё второго из копейщиков, древко превратилось в острый кол, но брат сумел перехватить его свободной рукой и добить противника ещё одним ударом. Кровь из разрубленной шеи брызнула ему на лицо, Дургуз хищно облизнулся и бросился мне на помощь, едва только его враг рухнул на землю.
Шутничок с мечом остался один и теперь уже не смеялся, наоборот, хмуро и сосредоточенно рубил воздух, не давая мне приблизиться на расстояние удара. Не беда. Я крутил восьмёрки топором, глядя в его испуганные глазёнки, будто гипнотизировал, а потом внезапно отпрыгнул в сторону.
Камень, брошенный одним из гоблинов, ударил орка в лоб, встряхивая и отвлекая, а я в ту же секунду обрушил свой удар на его пострадавший череп. Тот попытался вскинуть меч в нелепой попытке защититься, и дрянное железо погнулось от встречи с древком топора, но свою задачу отчасти выполнило, погасив импульс, и топор не пробил толстенную орочью черепушку, застряв в кости.
Орк взревел от ярости и боли, потрясая головой с застрявшим в ней топором, но тут подоспел Дургуз и ударом в шею добил его, избавляя от мучений. Поле битвы осталось за нами, но я чуял задницей, что нам нужно сматываться как можно скорее. Пока не подоспела кавалерия, образно выражаясь.
Мы быстро обыскали мёртвых, я рассмотрел погнутый меч. Да, как я и думал, самоделка, грубая и неухоженная, но вполне себе острая, так что я разогнул его обратно, как сумел, и вручил Дургузу. Можно будет попробовать его перековать, как минимум. А ещё это значило, что на землях Чёрных Черепов есть залежи железной руды, и теперь они просто обязаны войти в мою орду. Живыми или мёртвыми. Их воины напали на нас, на простых путников, невинных и беззащитных, и стерпеть такое оскорбление я никак не мог. Будет война.
Глава 48
Мы вернулись в деревню, и я незамедлительно устроил совещание. Пока лишь малым составом, три сержанта и деревенский шаман, но в другие деревни уже отправились гонцы с неприятным известием. Собираться я приказал снова в моём чуме, и пока я ждал прибытия остальных, Кара перевязывала мои свежие раны. Приходилось терпеть и не морщиться, хотя каждое прикосновение к ранам отзывалось жгучей болью. Порезы ржавым мечом это вам не пальчик бумагой полоснуть. Надеюсь, орки не болеют столбняком.
Сержанты пришли по первому зову, привычно расселись за низким столиком, слепого шамана пришлось немного подождать, но и он явился довольно быстро.
Я дождался, пока Кара закончит, отпустил её, а потом оглядел собравшихся. Орки глядели на меня с интересом, но без подобострастия и лести, всё, как и должно быть.
— Пришло время повоевать, — без всяких прелюдий сказал я.
— С кем? — оживился Зугмор. — Гномы наконец-то повылазили?
— Нет. Пока нет, — сказал я. — Чёрные Черепа.